Часть 3. "Чёрная кошка, которая поёт чарующую песню дьявола!"

Она красива и грациозна, чёрная мягкая и даже шелковистая шерсть, но желтые всезнающие глаза, которые манят к себе. Она подойдёт к тебе гибкой походкой. Эта чёрная красавица роковая, он не кому не даётся в руки, сама по себе, жизнь меняется, из гадкого котёнка, вырастают дикая хищница с чёрной шерсткой, не смотря на мягкость шерстки, у неё есть острые коготки, и зубки. Мужчинам она приносит неудачу, и кому она переходят дорогу, то все объявляют тревогу. Но никто не знает что от этой роковой кошки, в ночи льются слёзы, никто не знает, насколько она одинока, эта тяжёлая ноша быть роковой. А в сердце так хочется кого-то любить ей, дарить любовь, ласку и нежность. А её красивый голос, который каждую ночь в одиночестве поёт свою грустную песню. Одинокая луна светит ей и помогает, а её чистые слезы, которые скатываются по щекам, она совсем одинока, совсем не кому не нужна. Какого это ей быть вдалеке от любимого, и никто не знает как ей больно, как душа плачет и разрывается по частям.
Девушка, которая была той самой чёрной кошкой, а где её любимый дракон, никто не знает, он был, и его нету. А сердце её разрывается, просится обратно. В её окно смотрит луна, а одиночество, словно верная сестра обнимает и утешает, и так девушка и слышит "это лучше, потому что хуже может быть лишь смерть!". Кто бы знал, как разрывается её сердце, она плавно ступает по полу, плавно, медленно, и тихо что бы нечего не спугнуть...
Но после ночи приходит день и эта девушка по имени Акаша, становится сильной, вверх поднимая голову, аристократическая походка, и когда приходит время сражаться, она всегда лояльна, всегда мудра, бьёт прямо в сердце, разрывает, убивает. Она самый ужасный враг, она может выгнать с холодным взглядом, с лёдяным голосом, и для всех это было хуже, чем смерть от её руки. Убивала она всегда с улыбкой, шепча "тише я рядом".
Её тренировки были прочными и самыми идеальными, не одной ошибки, не одной эмоции, только дело только мечи, в битвы только и слышно как клинки жалобно звенят. Она открывала чувства в битве по очереди, а потом, убивая, своими же руками, пробивая на сквозь, вырывая сердце, забирая душу и выпивая кровь, этот способ называли "объятия королевы". Но она всегда сжигала тела.
Она встречала рассвет, плавной походной, не спеша после тренировки, она шагала по лесу, покойно, открывала сердце своё лесу, открывала душу. Лес её любил, он давно её принял, где бы она не была, но лес был один, она была любимицей его, она знала каждую тропинку, волчья стая приветствовала её воем, а лисицы просто напросто наблюдали. И тут когда она чувствовала что уже у цели, она срывалась с места, и бежала на всю скорость, насколько это было возможно, она бежала, не смотря не на что, останавливались на краю обрыву и с разбегу падала. Ах, как же прекрасен её полёт, ветер бьёт по лицу, она летала в низ, без страха, без сомнения, и вот когда она вот-вот упадёт в воду, она улыбалась, и падала. Магия давала возможность, ноги становились хвостом, и она плавала, всё глубже, и глубже, большие просторы океана очаровывали её, сколько там красоты, красивые рыбки разных видов и разновидностей. Она плавала, отдавала себя океану, а сколько она кораблей видела, она приплывала, всегда на то место где было, кладбище кораблей. Наличие людских черепов, которые были частью интерьера в океане, её не как не пугало, сколько тут кораблей разных погибло, не учитывая что великое количество того сколько погибло людей. На талии она всегда носила ключ, и только она знала от чего тот ключ, ведь в одной из пещер, есть запрятанные сокровища, и не только имеется, введу золота, и разные драгоценности, но и что-то большее. Уже после тренировки, и прогулки, она раскрывала свои кожаные крылья, и прилетала домой.

Тихие и спокойные будни, иногда становилась безумными и кровавыми, ведь не всегда бывают оргии, а ведь, как правило, для вампиров бывают и кровавые дни, в те самые дни вся вампирская свита собирается в одной из комнат. Большая спальня в готическим стиле, где есть диванчик, пуфики, и кресла, ну и самое главное большая кровать, которую называют большой сексодром. И в такие дни когда луна становилась кровавой, и собирались все. Игривое потрескивание дров, красивый танец пламени, каждый у друг друга пил кровь, но больше всего все просто становились в очередь, что бы отведать крови своей королевы и хозяйки этого замка. Все брали столько, сколько нужно, что главное женщины брали из руки, а мужчины, с ног начиная и, заканчивая икрами, а то и лодыжками. Акаша всё это терпела, хотя иногда шипела как кошка, а само шипение ещё больше возбуждало всех. Акаша показывала свои белые клыки, и шипела как кошка, и очередное опьянение кровью становилось оргией. Жертвы и хищники, соединялись в одно целое, а кому, как не вампиру известно, что если человек возбуждён то кровь более вкусная, и весит как золото. И тут и, распускался цветок страсти, гибкие тела женщин, поднимались и спускались, были в разной позе, а крепкие и сильные тела мужчин владели женщинами. Акаша помнила, как менялись её партнёры, а их было не один, а целых два. Девушки к ней на четвереньках подходили, соблазняя и возбуждая, а мужчины расслабляли, сзади делая массаж, или даже даря ласки.

Акаша управляла этим балом, её красивое тело блестело, глаза смотрели с добротой, не смотря на то, что оргии происходили везде, она аккуратно переступала всех, лавировала между пар. Хитрая улыбка, ресницы были словно красивые крылья бабочки. Она ступала мягко, перевоплощаясь в чёрную большую кошку, да пантеру адски чёрную пантеру,  красивыми желтыми глазами, которые могут сжигать души любого и смотреть прямо в сердце, смотря в глаза, ведь не даром говорили что глаза это зеркало души, и дверь к сердцу. Акаша переступала, и стояла около огромного зеркала в золотой раме, которая была расписана иероглифами, зеркало было во весь рост, и на всю сцену, она снова стала собой, держа в руках свечку без подставки, ногти удлинились, как и клыки, зрачки стали узкими, и горели красным цветом. В зеркале она видела себя, и то, что творилось сзади. Властная, страстная, сильная, всемогущая, хищница, чёрная кошка, но в то же время одинокая, дикая, страдающая. Следы от клыков давно исчезли, она стояла и смотрела на себя. Но в один миг, она начала петь.

Что только не говорили про её песни, но все твердили, что её песни чарующий голос дьявола. Она пела все застыли, оргии прекратились. И теперь парочки сидели, положа голову друг на друга и обнимая друг друга, и слушали. Песня лилась по всей комнате, залу, где был парень, а Акаша стояла перед зеркалом и пела. Чарующая песнь дьявола, вампирши просто заставляли вспомнить былое, печальное, грустное, что заставляло заплакать дамам. А вампирша пела, по щекам скатывались слёзы, но голос ни разу не вздрогнул, как и руки. Хотя он звучал грустно, Акаша в песню вселяла свою душу, которая потерпела, многие страдания, в песне открывала своё сердце, которое страдало множество раз. Ветер распахнул окна, и свечи потухли, а глаза вампиров горели. Чарующая песня дьявола заставляла показать себя настоящими. Как и она себя показывала, глаза были наполненными грустью. А она пела, не смотря на то, что вампирши подошли, рыдали, и называли её имя. Она чувствовала, как вампирши её гладили, утешали, разделяли её тревогу, которое уничтожало волю и било в раны на сердце. Её боль, которая рвала душу, одиночество, которое обнимало её за шею, и раскаяние. Акаша села на удобные подушки держала свечу, не смотря на то, что горячий и обжигающий воск течёт прямо на ладони. Она пела, а воск исчез, превратился в блёстки, и сыпался, не прекращаясь. Акаша так и не показала не одной мимики на лице, слёзы её всё капали на ладони мужчин вампиров. Её слёзы исцеляли, или давали то что не кто не мог не купить, не получить в подарок.
Так и прошла ночь, в горе, раскаянии и боли, многие пролили слёзы, от чарующей песни дьявола ни кто не мог спрятаться, или скрыться.

Настало утро, красивые лучи солнца освещали комнаты, все давно уже встали, но не забыли ту ночь. Акаша сидела и заплетала волосы в красивую причёску у самого младшего жильца Замка, делала она быстро, без боли, и нежно, и пела веселую песню, на мёртвом языке.

- Семилиан, - кто-то звал.
- Семилиамус, - вновь звали, но уже два человека.
- Сем, ты долго будешь прятаться? - спросила девочка, которой Акаша плела, из волос красивую причёску вплетая, цветы. Акаша улыбнулась на вопрос девочки и, прекратив её заплетать. Парень же вылез из кустов, словно чёрт из табакерки, улыбнулся и размялся. Красивый пышный наряд, он на солнце сверкал словно диамант, красивые волнистые пышные волосы цвета золота. Голубые глаза, словно вечное небо, красивые длинные пальцы как у пианиста, тонкие сексуальные губы, красивое лицо, да и сам он прекрасен. Но он не был нарцизом, он был бабником, и остался ним. Он не одну даму не оставлял с разбитым сердцем, но к кому его сердце было подарено не известно не кому. Красивый блондин, который мог довести вспыльчивую лисицу до безумия, а потом поцеловать своим пылким поцелуем. Нахеми он уважал но не стал её очаровывать, тут эффект наоборот был, больше уважения, подчинения как вампир свою королеву. Нахеми ему была родной сестрой, хоть не кровной, но по духу. Парень был прекрасен, и оставался таким, послушный как верный пёс, пылкий любовник для многих, и любимый для одной.

- Самауэль, ты вновь от них скрываешься? – спросила Нахеми, вставая. Корсет засверкал на солнце, необычное сочетание белого корсета с необычным рисунком золотой нитью, и короткая пышная юбка, чёрного цвета, с красивой окантовкой. Волосы были распущены, и завиты крупными спиралями, на волосы садились бабочки, а на самой голове блестела красивая диадема. На шее висел кулон, маленький и вычурный, но придавал свой шарм, на пальце маленькое почти незаметное кольцо в виде короны, на руке был, одет браслет, который обвивал, руку, красивым необычным изгибом.
Красивый макияж придавал красоту глазам, и блеск кожи, которая становилась из цвета мрамора золотистой. Ресницы были большие и красивые, стрелки на глазах придавали глазам эффект хитрости, а ярко красная помада делала губки более пышными, и желанными. Красивая грудь хоть и большая придерживалась корсетом, и придавал он ей ещё больше пышности и размер немного больше, тонкая талия и гордая, ровная осанка, придавали аристократичности ей, длинные ногти цвета черешни, был как ни как кстати. Подходил к цвету помады, и бардовому кулону на шее. Мягкая и плавная, походка придавало ещё больше эффекта, что она кошка. Бордовые волосы, которые иногда меняли свой цвет на русый, золотой и даже чёрный с белыми или красными прядями, были пышные и волнистые, даже спадали на грудь. Не на высоких красивых босоножках, она ходила словно босиком, милая улыбка, хитрый кошачий взгляд Нахеми манил к себе, но и было тут что отталкивающе, её голос. Да он звучал мягко и спокойно, голос был воистину прекрасен, и все демоны Ада не считая Сатану который словно узколобый попугай или даже баран упёрся в своих фактах, хотя сам внутри давно её считал самой красивой демонесой в Аду. Отталкивало ещё и её поступки, она могла делать необдуманные поступки, нечего не боясь, и не чуточку не сомневаясь в том, что она делает. Да это была заслуга лисицы, которая научила своими премудростями молодую вампиршу, которая была на грани стать куклой всего Ада, и поверьте, кукловодом бы был Сатана. Но Нахеми не настолько всё делала необдуманно, как больше всего она поступала по мудрости. Она всегда молчала, и наблюдала всё своё детство, до той поры пока она не заявила на одном из балов Сатаны про свою личность, и там она и показала свой опасный характер.

Ад тогда был очень удивлен, что тихая, молчаливая и наблюдательная демонесса, имеющая мягкий, и добрый характер который противоречит демонической ипостаси и сути, Акаша показывала свою мудрость и правоту. Она сжигала души всех демонов своим взглядом, она была, единственной кто противостоял, Люциферу, единственной кто вызвал его на бой, и одолел двойника. Теперь в Аду это стало как одним из очень важных дней, мужчины и женщины наслаждались Нахемой в броне наряде. Который был сексуальным, почти, что не купальник, и в те самые дни они видели, как разные татуажи появляются на красивом теле вампирши. А другие болели за Люцифера, но восхищались именно Нахемой.

Акаша встала перед Самауэлем, и улыбнулась, парень присел на колени как верный рыцарь. Когда встал то подал руку что бы провести, и тут Акаша взяла его под локоть и сама повела. Парень знал то тут что-то не так, и когда Акаша исчезла, тут, то все и запаниковали.
Акаша оказалась где-то в тёмном помещении, глаза её быстро приспособились, сначала напали фурии, с банши, от крика демонов она только ещё больше разозлилась. Прочитав заклинание, и их откинула от их же крика и, призвав кинжалы, она прочитала вновь заклятие, и свет появился. Она дралась с Люцифером, она решил её вновь проверить, и подлости его не было границ. Она дралась, была гибкая, быстрая, и проворная, словно кошка, она нападала и защищалась, Ловкие и быстрые движения, прочная защита, не смотря на следы от оружия люцифера. Вот очередная мельница, очередная защита на его выпад, она сражалась так. Не давая себя сразить, она показывала уязвимые места, противник бил, но она держалась и побеждала. И вновь уложив его на лопатки, и держа клинки у горла, не ожидала того что ещё нападут. Уставшая и обессиленная, она начала драться со всеми, выпуская гнев, злость, ярость, и зверское бешенство, она почти спокойно приняла его вызов. Глаза горели красным, она действовала быстро, разрывая своих жертв на лоскутки, превращала в камни и разбивала. Но когда её поместили в прозрачную и стеклянную клетку, она показала свои клыки, ногти удлинились, она ходила туда-сюда словно зверь, она дотрагивалась роками до стенки клетки, шкрябала ногтями, и уже собирая свои сила, она задержала дыхания. Она прикрыла глаза, стояла, подняла голову вверх, и когда посмотрела, разбила стекло. Осколки стекла разлетелись, она расправила крылья и, подняв руку в верх. Поднимая осколки, и разбивая то, что было, цело она взмахнула, рукой и осколки полетели, на него. После этого боя, она улыбалась, гордо поднимая голову, и принимала удовлетворенные возгласы толпы, и вампирша запела победную песню. Люцифер не смог устоять, он сдался, но всё равно она знала, что это не конец. Но она исчезла, и пошла по своему дому на каблуках, от которых был слышен стук их, она улыбалась, была довольна, не смотря на то, что руки были в крови, которая не прекращалась, но и тут нечего такого не было.

- О, вы снова у нас в гостях, рада вас видеть, - произнесла вампирша, на бок, клоня голову и улыбаясь. Парень потерял дар речи, ибо она была сейчас похожа на чёрную кошку, ибо её волосы стали чёрными как смола, глаза чёрные, да и она все делала, как это делают, но увидев окровавленные руки, он бережно взял её за ладонь и повёл в ванную. Вампирша улыбалась, но и удивление не скрывала. Как он нашел ванную, вопрос был второстепенным, но его действия удивляли.
Он её посадил, начал приказывать слугам, те были удивлены, но улыбки слуг, раскрывали мысли этих людей. Вот уже ему подали воду, спирт, и бинты, вампирша хотела что-то сказать, но не успела, и зашипела, когда он вытаскивал, осколок, который замедлял регенерацию. Всё быстро зажило, и парень начал кровь вымывать, вампирша за ним наблюдала, а особенно взгляд падал на его запястья, и горло. Он перестал, проводит первую медицинскую помощь, и они пошли к ней в комнату, она смотрела на него, но он ушел. Она ухмыльнулась, хмыкнула, и позвала вампирша остальных. Ночь закончилась быстро, в море ласк, агонии и, конечно же, занятием любви. Вновь песня была спета, но на этот раз, песня была загадочной, и парень услышал эту песню. Она звучала у него в сердце, он слышал её голос, видел перед глазами её. Желание владеть ней был огромное, но он держал себя, для него она была словно хрусталь. Ох, как он боялся к ней притрагиваться, как он боялся, что-либо делать, но сделал, нечего не боясь.

Утро быстро пришло, Самауэль зашел в комнату раскрыл тяжелые занавеси, и улыбнулся, вампирша не спала и обнимала двух вампирша. Её хитрые глаза, и хитрая улыбка обещали много чего интересного.