Ночь была долгой кровавой, и ужасной. Она шла по дому ожидая того момента. Послышался стук, и как заходит брат. Вновь новая девушка у него была. Вновь те же взгляды, она устала наблюдать всё тоже.
"Мне 21 год, я хочу семью, но суждено ли королеве и богине быть счастливой? Как я устала," - новый вздох.
- Сестра ты куда? - послышался вопрос.
- Иди, я скоро приду, не переживай, - сказала она.
Она ушла, а Томас всё стоял и смотрел. Он знал, какая она одинокая, с её внешностью, которая была идеальна, хоть и на спине был глубокий шрам, но и он приносил больше привлекательности.
Элизабет пришла на то самое место, где она в детстве нашла. Вновь демон, но он был сильнее, она потратила всё, но не хотела использовать силу богини. Она бежала, скрывалась, и вдруг её привлёк внимания мужчина. Красивый, но одинокий. Оплошность, она допустила её, и поплатилась тем, что была откинута и сильно стукнулась. Она увидела последнее то, что он победил этого демона, и его взгляд. Он её заворожил.
- Спасибо, - произнесла она. Очнувшись дома, она слушала брата, и врача. Она приготовила еду, и, узнав, где живёт, как она думала её спаситель, пошла туда. Но оказалось совсем другое, мужчина был так похож как две капли воды, но что-то не то.
- Ах, простите что потревожила, я просто пришла поблагодарить ещё раз. Вот вам в знак моей благодарности, - сказала она и дала то, что приготовила. Она хотела уйти, но не успела, её приковали к стенке. На неё смотрели голубые глаза, а по телу бегала грубая рука.
У неё отняло дар речи, она смотрела ему в глаза и чувствовала возбуждение. Беатриче тёмная сторона настрожилась, и кое-как отнесла Элизабет в то самое место и стала на её место.
- Что красавчик повеселимся, только не здесь слишком прилюдно, - сказала Беатриче, с лукавой улыбкой.
Элизабет тем временем, отлетела и проехалась на спине. Вот тогда пришла в шок, она встала и смотрела на спасителя, она привязалась к нему, и позволила себе прикосновения.
В тот момент Беатриче после ласк очаровательного светловолосого мужчины, задействовала план. Она исчезла, и вновь появилась но уже с хитрой улыбкой. Данте долго уговаривать не пришлось, Беатриче могла с лёгкостью уговорить и пообещать. Беатриче заманила Данте в постель, и начала возбуждать. Характер этой дьяволицы знала лишь Лиззи. Так как Беатриче была не только извращенной, да и секс любила больше всего.
Под вечер Элизабет пошла на тоже самое место, увидев Вергилия с новым демоном. Бой Вергилия был превосходен, она восхищалась ним. Но не заметила как быстро влюбилась, и как сильно привязалась.
- Ты превосходен, - произнесла она, и покраснела. Заметив, что Вергилий серьезно ранен, Элизабет встала и посмотрела ему в глаза.
- Предлагаю пройти ко мне. Отказ не принимается, вашу рану нужно обработать. Так что лучше пойти ко мне, дома никого нет, и проблем не будет, - сказала она.
Элизабет кое-как уговорив Вергилия прийти, домой, она заметила что-то не то. Дома не было дворецкого и брата, что настораживало её очень сильно. Показав где ванная и вычистив одежду она услышала крики, как что-то вдребезги разбилось, и выскочила как ошпаренная. Голова закружилась, и Элизабет была в не понятке. Дома был один, которому она дала еду, и второй которого ели уговорила пройти домой. И что её вообще привело в ярость, то, что оба хотели уйти.
"Да вашу швабру, сколько можно?" - спрашивала она саму себя, и от злости захлопнула все, что можно было захлопнуть, и активировала барьер.
- Ни кто не куда не уйдёт, пока не успокоятся, мне нечего не объяснит, и не утихомирится, - сказала она строго, с серьёзным взглядом. После всего Элизабет сидела, и смотрела на Вергилия и Данте, как она узнала.
- Беатриче появись, - сказала Элизабет. Послышался хохот, и появилась Беатриче.
- Солнышко, не серьёздничай так, тебе не идёт. Данте идём, я не насытилась, - сказала Беатриче.
Элизабет упала в отчаяние, стала пустой, и встала. Протянув Вергилию, ключи, она посмотрела ему в глаза.
- Прости, я не знала и не хотела, что бы так случилось, держи ключ это от комнаты. Я знаю, что ты откажешься, но прошу, тебя не отказывайся, от помощи, прими это. Дом большой, место хватит всем, живи тут, - сказала она. После того как Вергилий пошел спать, Элизабет села на кресло и заплакала. Она устала, от всего хотела покоя, семью, и быть любимой. Встав со слезами на глазах, она натолкнулась на Вергилия.
- Я тебя, наверное, разбудила, прости, я не хотела, - сказала Элизабет, и вытерла слёзы.
- Хочешь, суди, хочешь не слушай, но я скажу. Какой бы я не была, но я несчастна, я имею то, что хотели бы все, но я потеряла родителей. Мной вертят, как хотят, и мне очень больно, я одинока. Как бы это не звучало, но я хочу семью, и быть любимой, хочу счастье. Эх, ладно я тебя, наверное, замучила, иди спать тебе нужно отдохнуть, - сказала Элизабет и улыбнулась. Она излучала свет, доброту, любовь, и всё хорошее. Сама Элизабет заснула на лежанке под звёздами, а одинокая слеза скатилась по щеке.
Наутро она удивилась, Вергилий сидел, и не уходил, всё было открыто. А Элизабет успела влюбиться, но не говорила. Боялась потерять, в новь почувствовать ту боль какую она почувствовала когда потеряла родителей, и того кого любила.
- Сестра, почему ты меня не предупредила? - спросил брат.
- А ты меня предупреждаешь, когда приводишь новых девушек? - вопросом на вопрос ответила она.
- Госпожа, ваше какао, - произнес Себастьян.
Наблюдая, за Вергилием она вышла на улицу, весна была в полном разряде. Бабочка махаон, которая села на руку и остальные прицепились, на волосы она улыбнулась. Показала себя с другой стороны.

- Доброго дня, - сказала Элизабет.
Когда Вергилий ушел, она взяла всё что нужно и зашла в комнату. Мрак ей был, не страшен она в нём хорошо видела, словно кошка. Она поставила поднос с бинтами водой и тканью, и посмотрела на него.
- Раны надо обработать, не противоречь, я тебя прошу, - сказала она. Элизабет проявляла заботу, обработав, раны и пыталась, не смотреть в глаза ему.
"Нет так не пойдёт, пусть думает всё что угодно," - подумала она, и исцелила.
- Готово, будет, что-то нужно позвони, в колокольчик я всё принесу, а если меня не будет, позови Себастьяна. Только не выходи с этой комнаты, - сказала она. Элизабет оставила еду, и вышла. Сделав, всё нужное она села, на диван. Пока не пришел Данте с Беатриче, и вновь не встретились братья. Элизабет не выдержала, посмотрела злобно на Беатриче и та исчезла.
- А ну молчать, оба! Значит, так здесь я хозяйка и меня нужно слушаться. Вам надо помериться! - сказала она, и услышала не тот ответ, который хотела.
- Не спорьте, не стоит оглядываться назад, - говорила она.
- Кто бы говорил, - вставила пять копеек Беатриче. В руках появились два кинжала, острых и ядовитых.
- Значит так, или вы перестанете, как питухи драться, или будите сражаться со мной, а я вам не промах, - сказала она. Беатриче, взяла Данте и увела в их комнату, а Элизабет осталась с Вергилием. Всё утихомирилось, и можно было расслабиться.
День Беатриче, был восхитителен, столько страсти, похоти. Ласки, позы, было всё Беатриче обожала такой секс.
Всё было хорошо, слишком хорошо, пока не этот звонок. Томас поднял трубку и дал Элизабет, у неё сразу же настроение изменилось. Заказ уже не по убийству демонов, а по убийству людей. Надо было убить человека, важного человека. Она переоделась в коротенькое пышное платье, и одела маску. Распущенные волосы, закрученные в спирали, спадали не только на плечи. Она надела рукавицы, и кольцо черного цвета.
- Боишься? – спросил брат.
- Нет! – сказала она, словно отрезала.
Элизабет пошла лёгкой походкой, гордо подняв голову. Зайдя в казино, она не ожидала, что увидит Данте. Танго началось быстро смешенное танго. Два партнёра её, вели по-своему её. Нежное прикосновение рук на бёдрах и на ноге. Потом всё поменялось, и вела она. Поворот, удержка, и раскрутка. Аплодисменты прозвучали отовсюду. Она пошла в раздевалку и переодевалась. Вызывающий наряд, взгляд, и босоножки на каблуках придавали больше шарма. Она вышла и все ахнули, и когда начался танец, то у всех было не только восхищение. Она под ритм музыки двигалась, но это предавало ещё больше адреналина. И прозвучал припев, она поманила к себе пальцем. Но пошел не тот, кто надо. Данте не был её целью, и она продолжала дальше танец. Но что-то видимо не получилось, и она реально падала, удачно пойманная Данте, она улыбнулась, и тихо поблагодарила. Она пошла дальше переодеваться, дверь скрипнула, и она увидела Данте. Все эти вопросы она их слушала, но не отвечала.
- Что ты хочешь слышать, это моя работа или я убиваю демонов, или людей, и с этим нечего не поделаешь, - сказала она. Вновь те же самые слова, она сжала челюсть, и встала.
- Что я могу сделать я всего лишь кукла, которой пользуются, как хотят, возврата назад нету, только в перёд, - произнесла она. Элизабет убежала опять на сцену, и приготовилась к выступлению.
Она запела, голос был нежным, столько чувств было, столько любви, и воспоминаний. Она закрыла глаза, что бы ни заплакать, она видела его силуэт. Распахнув глаза по щеке, всё-таки покатилась слеза. После выступление в своём платье она пошла за жертвой, забрав жизнь, поехала домой. Свет от фар машин, она зашла домой и тяжело вздохнула. Направившись в комнату, где спал Вергилий, она наклонилась над ним, а слеза упала ему на щеку. Когда она ушла, то ходила по ночному городу. Обнимая себя за плечи, она смотрела пустыми глазами, на город. Придя домой, она увидела Вергилия перед собой. Скрывая взгляд пустых и синих как глубина в море, почти дрожа, она, вздохнула и посмотрела на ново прибывшего гостя.
- Сем, ты, что тут делаешь? – спросила она. Мужчина разозлился, схватил за руку и потянул за собой. Кинув её в кабинете её на диван, и он захватил её запястья и сильно держал.
- Отпусти, - тихо сказала она.
- Нет, не отпущу, - ответил тот.
Элизабет заплакала, искренность, эмоции, и чувства вырвались на волю мощной силой, что всё стёкла, и посуда рассыпались на маленькие осколки.
- Успокойся, его нет уже, прекрати быть такой, не всё потеряно, - кричал тот, пока его не пригвоздили к стенке, Вергилий и дворецкий.
- А я его любила, всю себя отдала ему, а он взял и ушел, на всегда! Ладно, парни отпустите его, пожалуйста, он тут не виноват я сама себя на это подписала.
Сем ушел, а Элизабет одним движением руки всё вернула назад. И посмотрела на Вергилия, ей уже было всё равно. Она посмотрела на дворецкого и улыбнулась.
- Мы думаем, что у нас жизнь ужасная, но мы ошибаемся. Зайдя, в детский дом, мы увидим тысячи взглядов, которые ни в чём не виноваты, а сейчас пришел час бороться нам за нашу жизнь, - сказала она.
- Вергилий живи здесь, хорошо, - наивно предложила она. Элизабет пошла, готовить, милая улыбка, и быстрые действия помогли добиться своего эффекта. На столе роскошные блюда лежали, так и говорили сами за себя «СЬЕШЬ МЕНЯ!!!».
- Прошу к столу, - сказала она и улыбнулась.
- Брат не забудь тебе нужно тренироваться, - заявила она и хитро улыбнулась.
- Ты вредная сестра, - сказал Томас.
- Не перечь старшей сестре, - сказала Элизабет и улыбнулась Вергилию.
- Вот сестра у меня умница, красавица, и просто хороший человек, и даже не знаю за кого выдать замуж, - сказал Томас, и получил подзатыльник.
- А вообще она у меня тихая и спокойная, но иногда выпендривается, ой, - сказал Томас.
- Если ты сейчас не заткнёшься, то получишь по мозгам, - сказала Элизабет, держа в руках сковородку.
- Хорошо-хорошо, - пробубнил тот. Тренировка превратилась в сражение, в котором Элизабет побеждала с лёгкостью. Элизабет пошла на базар, и встретила ещё одного светловолосого парня точная копия Данте и Вергилия. Предложив помощь, и сдружившись с ним. Элизабет даже множество усилий не пришлось сделать. Она была всегда добра и дружелюбна, и предложила зайти на чашечку чая. (чем-то напоминает Брильянтовую руку, про пальто или халат с перламутровыми пуговицами.)

Когда всё решилось, само собой и наступила, ночь, Элизабет не спала. Переодевшись, она вышла на улицу, пройдя некоторое расстояние. Добравшись до могилы той самой, она полила цветы и положила на неё алую розу. Решив, больше здесь не появляться она одним полётом оказалась, в лесу. Ночь не была так благодарна как полагается, все чего-то ждали. Только Элизабет не было, она в это время была в лесу. И начала бежать, она слышала, как волчья стая гонится за ней. Она бежит её безумный бег останавливается на краю скалы. Её вой был словно клич в бой, она пришла домой под утро, уставшая и очень злая. В нутрии был словно огонь, она вся раскраснелась, и упала на колени.
- Сестрица, а может… - не успел сказать Томас, как увидел её яростный взгляд.
- Я в свою комнату, - сказала Элизабет и ушла.
«Беатриче что ты делаешь, ты же знаешь твоё занятие сексом меня обессиливает,» - думала Элизабет.
Беатриче как и полагается суккубам, занималась сексом но с Данте. Элизабет чувствовала всё, что они там не делали, всё полностью чувствовала. Она сорвалась с места и села в машину. Звук мотора, и она уехала. Машину гнала так, что вряд ли кто-то бы смог догнать. Внутри Элизабет всё разрывало, она чувствовала энергию такую что ужас. Её как будто всю разрывало, полностью. Она пошла в дом, и всё разбежались по углам.
- Что с ней? – спросил Томас.
- Госпожа в ярости, - коротко ответил дворецкий.
- Вновь, но она не когда так не реагировала. Господин Вергилий, умоляю, вас сделайте, что не будь, прошу, - молил на коленях Томас у Вергилия.
- Господин Томас, не стоит, госпожа, нет, только не это, - воскликнул дворецкий. Все убежали во двор, где уже была схватка с демонами, и Элизабет. Она была сама не своя, победив, демона она сожгла тело, и, заметив тех, кто стоял, сзади она повернулась, и активировала вокруг себя огненный барьер, который горел не на шутку.
- Сестра успокойся, что с тобой происходит? – спрашивал Томас.
- Не трожте её, не стоит, лишаться жизни, - прозвучал грубый голос.
Элизабет показала клыки вампира, когда улыбнулась, и глаза стали полностью чёрные только зрачки кошачие ярко красным горели. Белые волосы стали длинными, так же как и ногти.
- Госпожа, не трогайте её, особенно ногти, - говорил дворецкий.
- Вот так всегда… - заговорила она своим искупительным голосом. – Всё мужчины такие, не кому нельзя доверить. Сначала говорите ласковые слова, потом топчите и рвёте сердце на части, а потом уходите. Не кому нельзя доверять, всех уничтожить. А я всего лишь хотела счастья, любви, и семью, счастливую семью, и кто вы после этого?
- Тише солнышко тихо, а то весь мир разнесёшь, - говорила Беатриче. Всё наладилось, Элизабет лежала, на диване, а Беатриче молчала пока она не осталась наедине с Вергилием. Тёмная сторона взяла алкоголь, ибо он не чего и не как не подействует на малышку. И выпила всю бутылку. Посмотрев на Вергилия, она кинула пустую бутылку в огонь, и зарычала.
- Мужчины, вы всего лишь материал для использования, вот и всё. А такие как она страдает из-за вас. Она полюбила одного типа, он говорил что любит, а потом взял и умер. Она тогда ходила долго бледная и пустая, - сказала Беатриче и ушла, а потом вообще исчезла.
- Люблю, - сказала Элизабет, и по щеке вновь покатилась слеза. Время обеда, но не кому сейчас не было до еды. Элизабет открыла глаза, двигалась, очнулась, но в глазах пустота. Все эмоции она сдерживала в себе, когда к ней подсел, Вергилий в глазах появилась, искорка, но тут же исчезла. Она была словно кукла, пустая, без чувств, без сердца, живая кукла.
- Себастьян, а сестру можно как-то вернуть? – спросил Томас.
- Не знаю, но если она влюбиться или её полюбят. Может и произойдёт чудо, но вряд ли это случится, она закрыла всё от всех, - сказал дворецкий.
Данте, которого привела Беатрие, это слышал, все начали пытаться, но бесполезно. И вот она сидела на траве и плела венок. Всё было красиво, мило, и идеально Весна была тёплой, бабочки летали, и лёгкий ветерок.
Беатриче и Элизабет запели, пока Элизабет не пронзил меч на сквозь. Всё были в шоке, но Элизабет освободив ярость, свернула, голову демону, а остальных демонов, она испепелила.
- Крошка, ты просто создана для этого, - прозвучал чей-то голос.
Светлый мужчина с чёрными глазами как смола, подошел очень близко и поднял подбородок. Но, не успев нечего сделать, как Элизабет пробудилась. И оказалась сидящей на дереве.
- Иди сюда, цыпа-цыпа, - позвал тот.
- Фиг тебе, иди вон от сюдого, - кричала Элизабет.
- Нет, ты мне нужна, сума крупная, - сказал тот.
Элизабет потянув того за галстук отшвырнула его на очень далёкое расстояние. Вытряхнув руки, она каждому сказала своё мнение, и уволокла Данте и Вергилия за собой, вспомнив про Неро его тоже прихватила за собой. Закинув это трио в машину, она нажала на педали и ехала очень быстро. Пропуская ругань и всё остальное от трио, она только прибавила газу, и остановилась.
- И так успокоились, а теперь марш за мной, и не чего ругаться, - сказала она. Дойдя до назначенного места, она активировала огромное поле, из которого не выбраться.
- Не старайтесь не сможете выбраться, пока не погибните. А теперь говорите кто вы такие. Ведь опасность, демоны, и проблемы не просто так пришли. Давайте будем говорить начистоту, - сказала она. Но того эффекта и ответа как всегда не получила и отвезла троих обратно. Сама же с помощью портала, отправилась в дом Похоти.
- Стефан живо дай сюда мне то, что ты говорил, - приказа она. Забрав ту самую вещицу, отправилась домой, где Данте именно Элизабет схватил и начал лапать.
- Дан... Данте прекрати, пожалуйста, ах только не там, больно, нет, - последнее слово она выкрикнула. Элизабет вся дрожала, но когда увидела Беатриче, то вовсе уже убежала. Что-то было не так, Элизабет остановилась именно у комнаты Вергилия, и вернулась обратно. Точнее её вернули, Беатриче начала успокаивать её, а Данте извиняться.
- Ну, тише-тише, я же не знала, что ты невинна, - сказала Беатриче.
- Мне больно, - только и сказала Элизабет, как тут же её пронзила боль.
- Только не это, Данте набери воды, только побыстрее, Себастьян отнеси её в комнату, - приказывала Беатриче. Когда провучал вопрос что случилось, и почему так произошло, Беатриче аж перекосило, и мурашки побежали по телу.
- На её теле есть татуировка, которая иногда оживает, и когда она оживает, то малышка находится, в одном шаге к ужасным последствиям, нужен тот, кто её будет держать. Лиззи очень сильна, нужен кто не будь, кто смог бы её удержать пока не пройдёт этот хаос, - говорила Беатриче. Перечисляли почти всех, Беатриче не могла, Данте не допускался, ибо Беатриче дала другое задание, и когда остановились на Вергилие, то всех передёрнуло. Но медлить нельзя было, и начали все уговаривать, Вергилия пока не послышался, крик Элизабет.
Жар, огонь, удушье, Элизабет всё это чувствовала. Татуировка в виде японского дракона обвивала всё тело, и шевелилось по телу. Элизабет чувствовала крепкие руки, и как кто-то её очень сильно держал, когда успокоилась, открыла глаза. И в тот момент те инструменты, музыкальные которые, стояли по всему дому, заиграли.
- Не может быть, Данте идём. Будем веселиться, на этот раз позволяю, тебе делать со мной всё что захочешь, - сказала Беатриче. Все кроме Вергилия тоже ушли по своим делам, Элизабет протянула к Вергилию руку, и улыбнулась сквозь слёзы. Когда он хотел, идти она его взяла, за край одежды и остановила. Словно как ребёнок она покраснела, и посмотрела наивно ему в глаза.

Слова Вергилия сильно ранили в сердце, Элизабет проснулась и убежала. Столкнувшись с дворецким, она сразу поняла всё. Метнувшись с дома, она переместилась в номер Вергилия, и кратко наблюдала за ним. После всего, она поцеловала его в губы, и исчезла.
Надев мантию, которое прикрывало чёрное платье, которое было, на ней она улыбнулась, стражником и зашла в церковь. Слушая, как поёт, девушка, она рукой проводила по спинам скамеек, и, добравшись до Неро, дунула в ухо ему. Парень бедный от неожиданности подскочил, и, увидев лицо Элизабет, и милую её улыбку, успокоился.
- Прости я тебя испугала, а хотела пошутить. Извини то, что было днём, я не хотела, - произнесла Элизабет, милым голосом.
- Элизабет, девочка ты пришла, - сказал самый главный в церкви. Мужчина подошел к ней вместе с священником. - Ты готова? - спросил тот.
- Всегда готова, - ответила та. - Только есть одно но, я ненадолго, - предупредила Элизабет.
Пройдя с мужчинами и на последок подмигнув, и улыбнувшись Неро, она пошла за мужчинами. Комната была маленькой, дверь скрипнула, и она увидела малышку. Увидев того самого ребёнка, сердце аж застучалось. Подбежав, к ребёнку и взяв, его маленькие ручки в свои она поцеловала, ручки, и лобик. Элизабет любила детей, очень сильно ними дорожила, даже хотела забеременеть, но что не получилось. Ребёнок заплакал, и Элизабет его исцелила, но что-то в этом ребёнке было не то. Элизабет встала и приказала всем уйти. Убедившись, что не кого нету, она распахнула крылья сняла мантию и чёрное платье перекрасилось в бордовый, потом с бордового на ярко красный, а потом на чисто белый. Белые большие крылья и сама Элизабет светилась ярким исцеляющим, и очищающим. Та тварь, которая поместилась в ребёнке, которая находясь в церкви начала его мучить, исчезла. Умерла, сгорела в чистом свете. Всё было, хорошо пока не зашел, Неро, девушка была шокирована, но уйти ему не позволила, захлопнув двери и окна. Свернув крылья, платье стало черным, а кожа белой и свет пропал.
- Неро, тише малыш только что заснул и успокоился, - сказала она, подходя к парню, и надевая плащ, вышла вместе с парнем. Пройдя в сад, она посмотрела на парня, он был шокирован, не всегда увидишь архангела, в комнате.
- Ты не чего не слышал? Ну, когда находился рядом? Я чего спрашиваю, потому что кто не находился бы рядом слышат голоса близких людей которые умерли, вот и спрашиваю ты не чего не слышал. Ладно, мне пора только прошу ни кому не слова, о том, что ты видел. Эта тайна должна остаться между нами, - попросила она, и скрылась среди кустов. Придя домой, она в саду посмотрела в комнату. То, что увидела ошандарашила в двойне. Беатриче любила в такой позе заниматься любовью, но Элизабет терпеть, не могла, когда Беатриче не закрывала шторы.
Почти в позе собачки держа ноги шире, и опираясь ладонями об стекло окна, Беатриче стояла голая, а с заде был Данте. Элизабет покрутила пальцем у виска, и щелкнув пальцами закрыла шторы.
- Идиотка, - сказала альбиноска, и пошла в дом. Когда на кухню вышла эта парочка, Элизабет в руках уже держала чугунную сковородку, и злобно смотрела на них двоих.
- Ли, прекрати, ну что ты, в самом деле? - говорила и подходила Беатриче.
- Подойдешь ещё на шаг, фиг, что-либо получишь, - сказала Элизабет.
выругавшись на французском языке, хотя Элизабет любила ругаться на мёртвом языке, но пришлось учить и другие языки. Элизабет поставила сковородку, и пошла в танцевальный зал. Как она танцевала стрип пластику, это было, не повторим. Плавные движения возле шеста, поддержка, и многие другие движения. Всё это показывало грациозность, страсть, и скрытые чувства. Элизабет идеально владела своим телом, многие её желали, но ни кто не смел её пальцем тронуть. Она была, не доступна, но желанной.
- Данте, зря пускаешь слюнки, она не твоя пташка. Её не интересует только секс, а только любовь, и суженный, так что на неё только смотреть можно. А попытки изнасиловать, приведут лишь к тому, что окажешься не только в списке врагов, да ещё и умрёшь, - объяснила Беатриче. Да и сама тёмная сторона замялась, ибо знала кто она на самом деле.
- Ну, и что грустим? Как смотрите на то что бы сходить в бар, вы выпьете, а я выполню заказ, - предложила Элизабет. Красное короткое платье, с длинным хвостом, подчёркивало белый цвет кожи, и фигуру.
Придя в бар, Элизабет выполнила свой заказ, и села рядом возле Беатриче.
- Данте скажи, почему Вергилий так ко мне относиться, как будто я его враг? - спросила Элизабет. Ответа она так и не получила и вышла с бара.
- Ли всё будет хорошо, - сказала Беатриче.
- Я видела будущие, за ним будут гоняться демоны, я вижу тьму, кромешную тьму, - произнесла Элизабет. И наступила тишина, Элизабет ушла к дому. Тепло, уют, но не хватало одного чувств, Элизабет уже даже забыла, как это быть любимой. Вечно танцуя под чью-то дудку, или исполняя роль куклы, всё это причиняло боль. Она укуталась, в одеяло, и смотрела, как танцует языки пламени в камине.
На следующий день она встретила Вергилия, только в отела точнее как он выходил. Они столкнулись взглядом, но что-то было не так. Элизабет проследила за ним, как она и догадывалась, демоны.
"Я не допущу, что бы его будущие было таким, я изменю будущие их троих, не позволю, что бы они страдали," - подумала Элизабет.
- Вон от цюдого, живо! - приказала она демонам.
- А ты кто такая, что бы приказывать? - сказали демоны.
- Побереги язык, смотри, с кем говоришь, - сказала она не своим, голосом. Показав демонам свой образ Богини Ада, и чёрные глаза с ярко красными и узкими зрачками, хищно ухмыльнулась и была готова сорвать крест и вступить в бой.
- Бежим, - демоны прокричали и смотались.
- Негоже мужчине, за которым ведут охоту расхаживать самому. В один момент может прийти тот, кто сильнее тебя, и убить. Я видела твоё будущие. Тьма, тишина, и запах крови, но есть и луч света маленький, но есть, - сказала Элизабет. Она посмотрела на Вергилия и вдруг увидела призрак красивой женщины, и ещё одной женщины с браслетами. Она не придала значение этому, она посмотрела ему в глаза и увидела только лёд.
- Подумайте о том, что хотела бы вас увидеть ваша бывшая, таким. Не думаю, но знаю, лишь одно она хотела, тебе счастье, - сказала она и тут же увидела конец лезвия. Элизабет улыбнулась, и вздохнула.
- А я с детства вижу привидение, и даже разговаривала с одним, так что я сейчас вижу за вашей спиной, двух женщин, одну на которую вы похожи, и другую с браслетами. У них грустные лица, я не враг, и поверьте, мне я знаю больше чем вы, - сказала она и ушла дальше в дом. И ждать, даже не пришлось трио пришло само, как будто она их заколдовала. Элизабет сидела, на кресле закинув ногу на ногу, и смотря, так словно прожила всё войны все века. Так и было, она перерождалась, в том же теле. Ей 21 год, но знала она многое, и видела ещё больше, чем это трио.
- Судьба вас привела вас ко мне, я могу исполнить любое желание, а потом если захотите показать вам ваше прошлое, и будущие. Я Элизабет Корделия Эсель Мильдревольд, хозяйка этого поместья, где вы найдёте все ответы на свои вопросы и получите желаемое. Нечего случайного не бывает, тут нет тех, кто думает, про вас как про чудовишь, тут рады всем, особенно вам господа!

Слушая это всё и смотря, на битву она не выдержала и выбежала. Наблюдая за Вергилием, она подходила к нему. Лезвие катаны её не испугало, она ходила в перёд, к нему.
- Ты боишься, отстраняешься от всех, не замечаешь не кого, а так нельзя, - говорила она. Все видели, как Элизабет приближается быстро, и смотрит на него.
- Не ходите туда, она знает что делает,  лучше не вмешиваться. Данте, Неро, вы глупые, очень глупые. Элизабет предлагает вам защиту, верность, дружбу и доброту. Она не когда так не ставилась к другим, вы для неё стали братьями родными, - говорила Беатриче.
- Вергилий очнись, хватит отстраняться, чёрт побери, да перестань быть таким. Мне плевать, что моя любовь к тебе односторонняя, мне всё равно, что будет дальше. Я хочу тебя, я люблю тебя, и только тебя. Я могу дать всё защиту, спокойствие, всегда быть рядом. Меня не потеряешь, я бессмертна, а мои проблемы будут только моими, и больше не чьими. Почему ты отталкиваешь меня? За что? - спрашивала она. Остановившись уже тогда, когда была уже у рукояти. По щекам побежала слеза, слёзы душили горло, она резко вышла из катаны, и вздохнула. Рана зажила, но в глазах темнело, но она стояла ровно на месте, не сдвинувшись, и смотрела, ему в глаза.
- Данте прошу, тебя быстро стань, заде неё, или... Поздно она уже это делает, - говорила Беатриче. Шипы и лоза обкрутили, её всю обвило, а шипы впились в кожу до самой крови.
- Элизабет дура что ты делаешь? Ты же себя уничтожишь, - кричала Беатриче.
- Смотри, Вергилий вот кто живёт, наказано, ты себя обвиваешь цепями, а я была всегда обвита этими шипами. Я люблю тебя, - произнесла последние слова с любовью, с чувствами. Тот самый свет светил и показывал чистоту. Свет исцелял все раны не только на теле, но и на душе.
- Мой дом всегда будет открыт для тебя и для них, - сказала она и ушла со всеми. Придя, домой она не выдержала, упала и дворецкий как раз во время. Она задыхалась, вся пылала, и в переносном и в буквально прямом смысле этого слова. После того как всё решилось, Элизабет рвала и метала как сумасшедшая. Томас ушел на охоту, дворецкий и все остальные смотрели на это, и даже не мешали.
- Данте твой брат дурак, и еще, какой дурак. Его заклинило только на одном, чёрт побери, да мне кто ни будь, расскажет кто такая «она», и почему Вергилий такой зацикленный? – кричала Элизабет на всю катушку, что было везде. Не услышав этот рассказ Элизабет, впала в ярость, Беатриче только следила, за ней держа, при себе Данте, и Неро, а дворецкий спокойно мыл посуду и убирал по дому.
Сидя на окне, она смотрела с яростью, и злостью. Катану она отразила, и приковала Вергилия ножами. Кто-то скажет, что это не возможно, видимо он не знает что Элизабет в ярости хуже всех высших демонов и даже Мундуса или как его там, короче в ярости наша чистокровная была хуже всех взятых. Она читала и злость, и Ярость и всё что угодно, но это её не пугало ножи были, не простые на них была, самая сильная магия, которая не давала не кому пошевелиться.
- Как же ты сильно зациклился на одном и том же что не заметил, как каждую ночь демоны снов тобой завладели, это не хорошо. Вергилий я следила за тобой всю свою жизнь, которую проживала заново. Я знаю всё о тебе, пока ты не нашел Марию, - голос звучал словно острый кинжал.
- Потом я видела бой, ты живёшь и даже не знаешь, что есть тот человек, который любит тебя таким, какой ты есть. Я не скажу, кто я такая, но ты должен знать, что настанет день, когда и ей нужен будешь ты, а потом посмотрим, - говорила она. На всё это время крест светился ярко красным цветом.
- А будущие вот твоё будущие, - произнесла она и появилась картина. Мрак, пустота, одиночество, но светит маленький луч надежды, маленький, но сильный который борется за своё выживание. Появилась новая картина двое мальчиков близнецов бежали к Вергилию, и кричали «папа».  Всё оборвалось, и Элизабет исчезла, как и ножи.
Она появилась дома, склонив голову , и роняя слёзы. Беатриче подбежала и усадила её на кресло.
- Госпожа вы всё правильно сделали, - сказал дворецкий, который тут же исчез.
- Теперь я скажу, Данте пойми не дело в том кто лучше или хуже. Элизабет не простой человек, у неё на плечах лежит тяжелое бремя. Её ожидает и плохое и хорошее, для этого мира она сделает всё, что бы его ни уничтожили, но есть одно но. Если она и дальше будет одинока, то мир будет уничтожен. Крест на ней держит её настоящую сущность, силу и всё остальное если всё это поглотит её то «это» уничтожит всё, и я исчезну, и мир будет уничтожен… - Беатриче не успела договорить.
- Что уж там, я сделаю, всё пусть меня он ненавидит, но если придётся, в клетку посажу, и на цепь. Но этим тварям я не отдам его, даже если надо будет, пересплю с принцами или уничтожу всех в аду, но я не дам им сграбастать Вергилия! – заявила Элизабет. Постучались в дверь, и Элизабет удивилась ооооооооочень сильно. Вергилий стоял, у двери, девушка не знала, что делать и как быть. Смеяться или плакать, предложить войти или тикать, и ждать дня, когда он остынет. Ход первый сделала Беатриче и Данте, и Элизабет ещё больше удивилась, что дар речи отняло.
- Проходи Вергилий, присаживайся, чувствуй себя, как дома, - сказала Беатриче. Данте везде следовал за тёмной стороной Элизабет. Сама девушка побледнела, и стала, сливаться с волосами. Беатриче щелкнув пальцами, закрыла всё и активировала защитное поле, с которого не кто не выйдет.
- И так я тебя слушаю, и она тоже тебя слушает, и мы все тебя слушаем, внимательно Себастьян записывает на диктофон и так в ручную, так что говори, - произнесла Беатриче и улыбнулась.
Воле двери стояла маленькая девочка. Она была словно кукла, кучерявые волосы пышное платице, ей от силы можно было дать 5 лет. Она отошла от двери, когда Элизабет увидела малышку.
- Луиза, не может быть Луиза, - говорила Элизабет, и, подбежавши к ребенку, посмотрела в глаза. Слёзы лились сами по себе, девочка улыбалась и смотрела на Вергилия.
- Меня прислала тётя Мария, она просила передать что бы ты дядя Вергилий не делал того о чём будешь жалеть и был счастлив. А тебя Элизабет, я рада видеть, не плачь, всё будет, хорошо, я же всегда рядом, и буду тебе помогать, - сказала девочка и исчезла. Глаза стали пустыми у Элизабет, девушка стала сама словно куклой пустой, и бесчувственной. Белые волосы словно снег, закрутились, а синие, словно омут озера глаза смотрели в окно, но были пустыми.
- Опоздали, знаете, а мне пофиг на то, что случилось с Вергилием. Я вот одного не могу понять, почему вам мужчинам так тяжело принять то, что есть. Это глупо, очень глупо, нельзя жить прошлым пока сам не захочешь то все, и будет хуже и хуже. Разве вам мужчинам не хочется счастья, семьи, и любви. Но как только всё это приходит, то вы становитесь сволочами и извергами. Кое-кто считал меня девицей лёгкого поведения, не так ли Вергилий? Так вот я не ты и на прошлое не смотрю, надо быть сильнее. И если жизнь и судьба сунули кинжал, да и прокрутили несколько раз, то я всё равно встаю, и иду дальше, - заявила, Беатриче показывая, настоящую себя. Подбежав к Элизабет и обняв её, Беатриче вообще не хотела не кому в глаза смотреть.
- Элизабет не такая как все, она примет такими, какие вы есть, залечит раны, и разрушит всё плохое. Она не когда никого не обременяет своим бременем она гордо и достойно носит бремя и выполняет свою функцию, и то, что она должна сделать. А то, что ты сказал, про нее, что она истеричка или типа того, то это не так она о вас троих знает всё, но просто то, что она знает, заложено в памяти Богини, - сказала Беатриче. И тут случилось что-то необыкновенное, в глазах Элизабет засветился огонь надежды, доброта, забота, любовь, всё хорошее было в глазах. Она стала возле Вергилия, и посмотрела в глаза. Сила тёмной вампирши, позволило заглянуть прямо в сердце, в самую глубь сердца, ей не был страшен лёд и холод, она наполняла Вергилия теплом, любовью, и всем хорошим. Все видели, как её светлая сила переливается в Вергилия. А песня они её услышали, каждый услышал, тот самый знакомый голос с прошлого, песня была красивая и исцеляющая. После чего она и Вергилий оказались в красивом месте, там было спокойно и красиво, а по щеке покатилась слеза.

Когда её пригвоздили она начала ненавидеть, ярость, злость, и ненависть просто вырывались наружу. Выслушивая всё это, она начала жалеть, что вязалась с Данте. Предательские слёзы, боль и отчаяние играли злую шутку. "Не хочу больше жить, хочу назад в тело Элизабет, где никто нечего не сделает. Там тепло, сердце её тёплое и красивое как душа. Хочу назад, обратно."
- Сволочь. Да что ты понимаешь, вы оба сами нас не знаете. Теперь вините нас, а в чём? Ненавижу, ненавижу всех, отныне я возвращаюсь назад, в Элизабет. Где тепло, где ни кто не тронет, где красиво. Мужчины во всём виноваты вы. Вы цените только тогда когда теряете, а так фиг вы цените. Вот почему я использовала как игрушек, тебя полюбила и вижу зря, - кричала она, пылая от ненависти, и вытирая слёзы которые больше и больше скатывались на пол. Она ненавидела и любила, была в ярости и желала только его.
Поцелуй дал надежду, но поступок отнял всё светлое с корнём. Его слова разрушили, убили, растоптали и испепелили эти чувства. Теперь она очень сильно вернуться обратно, что бы, не видеть никого, и там утонуть в горе и во всём плохом.
Элизабет рвала и метала то, что она тогда пришла. Ненависть Беатриче и то, что чувствовала, тёмная её сторона она тоже это чувствовала. Чёрная слеза скатилась, со щеки оставляя, чёрную тоненькую дорожку и упала, на пол. "говорят судьба Богине Ада и Рая, быть одинокой. Это правда, это больно, очень больно. Они винят нас, не зная нашей истории, не зная то, что мы пережили и что сейчас переживаем. Бремя, моё бремя тяжелее, больнее, и ужаснее, а что они понимают, в этом нечего не понимают. Не суди с плеча, и несудимым будешь...
Элизабет от действий Данте сначала офигела, потом шокирована, а потом начала паниковать.
- Данте, пожалуйста, не надо я не Беатриче, прошу тебя, - говорила она. Паника была, очень быстро воспламенялась, пока он на неё не гаркнул. Из редка дергаясь, пытаясь отцепить руку Данте. Но потом, успокоившись и смотря на него, слушала то, что он говорил. В один миг всё обрушилось, слёзы начали душить ещё больше, чем рука Данте. В один миг она всё поняла, она отбросила ту идею, что бы вызвать дух той самой Марии. Не начала распрашивать Данте, она побежала за ним.
- Данте не ухади, останься тут, побудь с Беатри, потому что потом её ни кто не увидит, - сказала Элизабет. Зайдя в комнату Вергилия, и легла рядом. Она не стала сдерживать слёзы, прижалась к нему. Её чувства были настоящие, чистые, и светлые. Когда он положил, руку она вытерла, слёзы и встала. Посмотрев на него, она вздохнула, и чёрная слеза упала на простыню.
- Прости меня, за всё прости. Ненавидь, молчи, но прости. Только прошу, тебя не выходи, с этого дома. Тут очень надёжный барьер, я не позволю этим тварям тебя убить. Если умрёшь ты, то и смысла мне нет жить счастливо я не простой человек. Я знаю, что такое бремя, отдыхай, тут тебя ни кто не тронет, - произнесла она и ушла. Спустившись в низ, она встретилась с Данте и Беатриче. Она вздохнула, и сердце словно остановилось, все чувства, которые она берегла, просто исчезли.
Беатриче когда увидела Данте, не желала его слышать чувствовать его ласки, и что-то объяснять. Она ненавидела, желала убраться побыстрее, что бы о ней забыли и быть внутри Элизабет.
- Значит так, этот дом под влиянием, тут установлен барьер, и на мою территорию никто не посмеет пойти, живи, тут с Вергилием будет, что-то нужно обращайся, к дворецкому. Меня не ищите, зачем я вам вы же не чего не чувствуете ко мне. Будьте как дома, - произнесла она строгим голосом. Вышла она в офигеном костюме из кожи, одев плащ который дал дворецкий, и взяв маску она вышла. Беатриче тоже пошла, когда Данте пытался, её остановить она всего лишь отдёрнула руку и опустила голову в низ. Их провели до ворот дома, Беатриче исчезла, а Элизабет села на своего любимого коня Люцифера. Чувств не было вообще, она была словно пустой. Приходя только ночью, и живя в доме разврата, она никого не желала видеть. Себастьян, тем временем увидев, Данте и Вергилия вручил, каждому по алкоголю, и зажёг камин.
- Господа поведаю я вам историю, вы же судите их не за что. Элизабет не совсем человек она чистокровная, чистая кровь, из семьи известных людей, но эта девочка осталась сама в 12 лет, с Томасом. Братом госпожи, занимались все, но только она знала, как его успокоить. Госпожа родилась в 13 лунную ночь, багровую ночь. Так и нависло на неё бремя Богини Рая и Ада. Она может менять свои расы с лёгкостью, но использовав то, что скрыто внутри она умрёт. Скрытая сила Богини забирает не только энергию, но и частицу жизни. Девочка маленькая тот ребенок, который должен был жить, но госпожу пригвоздили к стенке, пронзив сердце, и заставив смотреть, как сгорает тело этого ребёнка. Она прошла все муки Ада, муки Частилища, и муки жизни. Потеряв, любимого она замкнулась, та любовь, которая была к вам это всего лишь частица чувств, настоящие чувства заложены внутри неё. Она прожила много веков, увидела многое перерождалась но знания присутствовали, так что то что вы пережили оба это ничто сравнивая с тем что пережила она. Остальное пусть госпожа говорит сама, я не вправе рассказывать всё. А Беатриче это тёмная сторона Элизабет, госпожа создала специальное тело для Беатриче. Они не сёстры, а две части единым целым. Две стороны одной монеты.
Когда все разошлись, то дворецкий ждал, и дождался. Открылось окно, и появилась Элизабет, лунный свет, который светил на неё, был прекрасен. Её белая кожа светилась словно диамант, но каждый её шаг оставлял кровавый след. Исцелив себя Элизабет, зашла в обе комнаты и удалилась, и забыла, про перья, от крыльев.
Настал четвёртый день, когда она не появлялась дома. Элизабет убивала демонов, используя меч.  Увидев, ребёнка она начала, его спасать пока сама не попала в ловушку.
- Тише малыш не плачь я рядом, всё будет хорошо, нас скоро спасут, - успокаивала она ребёнка. Вспоминая Вергилия и чувства, словно вновь пробуждались, но и угасали. Она маску не снимала, была только в ней.
Спасение дождались, и появился тот, кто исчез, и не чего о себе не говорил. Вернувшись, домой она увидела Данте и Вергилия, которые стояли хмурые и строгие у порога.
- Я дома, а чего мины такие ужасные или меня не рады видеть? Не отвечайте. СЕБАСТЬЯН, я тут пришла, встречай, и не только меня, братец вернулся, - ответила она. Взявшись за готовку еды, она почувствовала как оба брата очень близко возле неё. Сердце начало выпрыгивать румянец, появился на щеках, и все, что было, тогда она вспомнила, сразу.
- Так, - она кинула тарелку, но та упала со стола, на пол и со звоном разбилась.
- Господа может, присядете, а то... Ух, Данте, Вергилий, что снова я не то сделала? Что опять не так? Почему вы так смотрите, и приближаетесь всё ближе и ближе. Хватит! Я устала, я всё те дни пахала как сумасшедшая, можно хоть сейчас спокойствия? Я никого не обвиняю, никого не виню и не трогаю, почему же сейчас? - говорила она и убежала в свою комнату. Слёзы хлынули ручьём, так же как и эмоции и чувства, она воспламенялась, она рыдала, и была в истерике. За столько лет эмоции просто наружу выплеснулись.  Любовь, ненависть, все святые и плохие эмоции и всё в едино сплеталось. Она дрожала, боялась, не заметив, что кто-то вошел в комнату, она испуганым взглядом. Как на удивление оба брата зашли, но схватил за руки её Вергилий, а Данте пытался что-то делать.
- Мне страшно, страшно, я один раз сделала плохо вам, а сейчас я боюсь, мне страшно, мне очень страшно. Я люблю, очень сильно люблю, но не хочу давить, обязывать, вот и всё, - сказала она, а слёзы так и текли. Оказавшись полностью схваченной, и голой, она прикрыла грудь и задрожала. На хрупком теле которое было словно фарфор, были тысячу не заживших ран, и порезов, а синяков ещё больше было.
- Я не могу себя исцелить, нет у меня ни манны, ни сил. Я все израсходовала, всё абсолютно, силы, манну, энергию, всё что было. А сейчас я могу полностью расслабиться, зная, что тем, кто дорог нечего не угрожает, - говорила она. Тело её закрыли огромные белые её крылья, раскрывшись она, оказалась перед ними в эльфийском красивом платье. Элизабет стояла с гордо поднятой головой, а в глазах можно было утонуть. Длинные, белые и пышные волосы, водопадом спускались до пола.
- Все почему-то жалуются на жизнь. А вы пойдите в детский дом, или детдом, или даже в дом малютки, и на вас посмотрят, дюжены глаз которые ни в чём не виноваты. Дети – наше будущие. Не стоит, заглядывать в прошлое нечего хорошего оно не принесёт. А только боль, отчаяние, страдание, много чего плохого. Прошлое – это поезд, но он уже уехал, будущие – это мечта, но не кто не знает, сбудется ли она, а настоящие подарок жизни. Надо жить с опытом прошлого, с надеждой на будущие, в настоящим, то, что подарил нам творец. То что все мы сделали тогда надо забыть раз и на всегда, а бремя бремя скинуть с плеч, простить друг друга, понять. Не смотрите на то, что было тогда, не мстите, бумеранг мести прилетит с возвратом и причинит ещё больше зла вам. Слушайте сердце, прислушайтесь к разуму, и никогда не отворачивайтесь от того что дают, и предлагают. Нужна, помощь идите и помогите, вам этим отплатят добром. Неважно кто вы будь даже самим дьяволом или творцом, не стоит совершать глупости. А сейчас разрешите выйти, - произнесла она все слова спокойно, с мудростью в глазах, и с добротой в сердце. Когда дверь открылась, она пошла даже пробежала на двор. И вдруг всё потемнело, она закрылась в барьере, и начала кричать. «Убийца» эти слова слышали все, и она тоже. Проверка Ада была ужасной, с глаз капала кровь, сердце разорвалось, а крик поражал всех. Появился противник, она дралась, собрав, всё что осталось. Свет чистый и исцеляющий, она не учла одного, что Вергилий присоединиться. Чувства вспыхнули, словно вспышка фотоаппарата, словно пробудились все до единого татуировка загорелась и через платье была видна. Она использовала то, что скрывалось глаза стали красные, а зрачки чёрные. Волосы почернели словно уголь, а она сама стала, ужасной на кончике вампирских клыков был яд, так же как и на ногтях её.
- Умри мразь! – воскликнула она. Вспышка, и всё потухло. Она стала собой, и сидела на коленях, на них же лежал Вергилий, точнее голова его, а тело на земле. Она нежно словно мать, гладила голову Вергилия, светилась, словно яркая звезда. Когда открыл он глаза, сердце её застучало громко и громко, она встала и отвернулась от всех. Слёзы и все чувства, которые пробудились, было, видно смотря ей в глаза. Слёзы текли, и она дрожала, упав снова на колени, она услышала, что все ушли, но было не так. Она заплакала, и сжимала крест.
«больно, мне больно,» - думала она. Тёплая ладонь легла ей на плёчо, она посмотрела и увидела Вергилия. Она не знала что сказать, речь отняло мгновенно, она застыла и стала словно статуя, смотря ему в глазах. Когда всё решилось, она готовила еду, и начала петь.
- Лунный свет в окошко, звёзды в небесах.
Спи, мой милый крошка, закрывай глаза.
Замурлычет ветер, как пушистый кот,
И усталый вечер, торопясь уйдёт.

Лунный свет в окошко, звёзды в небесах.
Спи, мой милый крошка, закрывай глаза...
Дворецкий зашел в комнату Вергилия и начал рассказывать.
- Госпожа потеряла ребенка, когда была на сроке беременности, 3 недели. Это её убило полностью, она была в таком же состоянии, как и вы. Но потом она подняла голову и изменилась, полностью изменилась. Детские дома, и всё что связано с детьми она делает лучше и лучше, - сказал дворецкий и оставил еду, но не уходил, а смотрел на закат.

Все эти слова были словно кол в сердце. Грусть, отчаяние, сплетались, и в глазах можно было увидеть всё это.
- Всё это затянулось и давит на нас. Ты не виноват, ты не смог. Всё будет хорошо, прихожу я, потому, что так надо. Тебе дают ещё один шанс быть счастливым, и не допустить прошлых ошибок, не упусти его. Знай что не всё кончено и рядом есть тот кто любит тебя таким какой ты есть,- сказала она. Элизабет поцеловала уже спящего Вергилия, и начертила мощные оберёги. Чувства были разные, грусть, раскаяние, страх, обида, и любовь. Любовь была словно пылающий дикий огонь. Она ушла, и встретила в низу Данте. Элизабет надо было, что бы он отрезвел и как можно быстрее. Внезапный поцелуй, в котором пылала страсть, и бушевал, огонь разных эмоций сделал, своё дело. Она усадила, Данте и стала, перед ним скрестив, руки на груди, посмотрела прямо в глаза.
- Данте хватит, пить возьми, себя в руки, Беатриче не умерла, а в обиде. Ты мне вот что скажи готов ли ты позабыть все ссоры и обиды, просить прощения у своего брата? Если готов то делай то, что нужно, а я позабочусь о том что бы всё прошло удачно. И мне уже всё равно полюбит ли меня Вергилий, или нет мне нечего терять, - последние слова она сказала дрожащим голосом. Всё плохое готово было выскочить на волю, всё чувства готовы были сыграть с Элизабет как с бездушной куклой.
Настал новый день, Элизабет в эльфийском платье готовила завтрак. чувствуя, присутствие кого-то она повернулась, и была очень близко возле Данте.
- Данте что ты делаешь? – спросила она. Ответ вызвал улыбку, и она вздохнула. Томас как всегда не то время вышел, и зацокал языком.
-Как ты можешь, сестра любить одного и другого? – спросил он, и прикусил, язык.
Она покраснела и освободилась от Данте, поставив на стол тарелку, она улыбнулась, и посмотрела на лестницу.
- Данте, скажи, как тебе понравилось спать со мной? – спросила она и посмотрела в глаза. У всех округлились глаза, а она засмеялась. Звонкий, чистый и словно детский смех распространился по всему дому.
Элизабет запела, и открыла свои ангельские крылья.

Она взяла поднос, и подмигнула всем, шагнув, вперёд она вздохнула. Сердце выскакивало словно бешеное. Чувства так и вырывались, наружу она сдерживалась, и держала контроль над собой. Зайдя в комнату, она столкнулась с его взглядом.
- Как ты? Прости за все те беды, которые я приношу, знаю я ужасная, но не без этого. Отдыхай, если что ни будь появиться отдыхай, - сказала она. Когда он спросил, про ребёнка, Элизабет скрыла дрожащие руки в длинных рукавах эльфийского платья, а взгляд она отвернулась к стеклянным дверям и вышла на балкон.
- Тогда я и потеряла его, он ушел, на нервном срыве объявив, что я проститутка, что ребёнок не от него. От этого, я канула в небытие, и мой ребёнок умер, а остальное дворецкий тебе рассказал, а сейчас я живу ради детей. Я перестала смотреть назад, и стала двигать вперёд, - говорила она. Элизабет вздохнула, закрыла дверь на балкон, и вышла с комнаты. Она с братом запели, с улыбкой и игривостью. Томас говорил, а Элизабет пела.

Чувства стали сами показываться, разными знаками. Та игривость, была просто игрой, которую она хорошо играла. Появилась Беатриче, и они начали ходить вокруг Томаса. Когда песня закончилась, они засмеялись и начали делать то, что должны. Вдруг двери открылись, но не в ту сторону как открывались раньше, и парень бился головой об пол что-то бурмоча, Элизабет с первого раза поняла, в чём дело. Взяв сковородку и угомонив парнишку, она отправила его в мир шинигами. Уборка превосходно началась, она танцевала и одновременно танцевала. Нежный и медленный танец был красив, и заколдовывал. Когда она бежала, вперёд её кто-то подхватил, удержал пару минут на высоте, потом держал её, и потом опустил. Как оказалось это был Данте, она отошла от Данте, тяжело дышав, и отбросила брата с фотоаппаратом очень далеко.
- Ну, так как тебе я в постели? Не смотри на меня так, дворецкий рассказал же что Беатриче это я, вот и спрашиваю интересно же ведь. Беатриче не вернётся к той жизни, появиться только тогда когда захочет сама. Я тут нечего не смогу сделать, - сказала она, и пошла. Вельзивул появился как раз во время. Слёзы от смеха, смотря на то, как брат ползает на коленях, а малыш дёргает его за волосы. Одно мгновение и торт превратился в чёрт знает что с помощью малыша, а крем весь на ней был. Она переоделась и пошла, танцевать, танцевальный зал близко возле комнаты Вергилия, и плюс одна дверь, которая была, замаскирована большим зеркалом вела, в танец пол. Песня лилась, а она танцевала превосходно. Медленные движения, живот и потом всё тело волной танцевало, каждое движение заставляло смотреть на её тело. Она закрывала глаза, что бы ни отвлекаться, под каждое слово, она танцевала таинственно и загадочно. Чувства словно играли с ней, каждое движение её. Когда она касалась своих губ, они словно просили поцелуя. Руки направились там, где сердце выскакивало, и билось под ритм музыки. Груд , талия, бёдра, она протянула руки и начала манить пальцем. Волосы были, длинные и волнистые наряд не скрывал, нечего кроме груди и то, что находилось ниже. Она легла на спину и закрутилась, потом открыла глаза и и покатилась слеза. Наряд превратился в тоже платье, и она просто смотрела на зеркальный потолок, где отражались зеркала и она сама.
- Какая же жалкая, кого я обманываю, я жалкая хочу любви, требую её и загоняю себя в тупик, - сказала она. Внезапно ударила боль, всё тело болело, но она не пискнула даже. Вельзивул заплакал, и держал за руку её. Элизабет встала и подняла голову вверх, белые перья падали, вместе с лепестками роз, и сакуры.
- Ли, - сказал, Велзивул дёргая, за штанину Вергилия, и показывая на Элизабет.
- Всё хорошо малыш, не тревожь Вергилия, всё хорошо, - говорила Элизабет. С края губ скатилась струйка крови. Боль заполоняла её, чувства вырывались, смешивались, и пытались выбраться из под нее контроля. Но она держалась, белые словно снег, локоны развевались от ветра, который как-то пробрался в эту комнату. Она падала и удачно упала на руки Вергилия.
- Прости меня, - прошептала она, и кровь капнула на пол. Элизабет лежала без сознания, но чувствовала, как до неё дотрагиваются, особенно до губ. Энергия, сила, тепло рук были его, она точно знала это. Она не могла встать и открыть глаза, сил не было вообще, а жизнь словно остановилась. Беатриче стала возле Вергилия, и просто смотрела на неё.
- Я могу сделать, так что бы ты увидел её чувства, что бы ты увидел её душу, и сердце. Но хочешь ли ты этого? – спросила Беатриче.
- Данте сказал, что дьявол не может плакать, или плачет только когда теряют то, что берегли. Она не только дьявол, она Богиня Ада и Рая. Она не может допустить того что бы стать слабой и показать свою слабость. Ты видел, как она улыбалась, и смотрела когда была на грани смерти, когда по краю губ потекла кровь, и перед тем как она упала тебе на руки. Считай меня, как хочешь, но я не дам ей умереть, она единственная кто мне показала, что такое красота, доброта, и счастье. А ведь я убивала, а она взяла моё бремя, вдобавок к своему, насчёт ребёнка это был виноват Томас, но она его простила. Она может прощать, любить, доверять и быть верной, - сказала Беатриче, и заплакала. Беатриче ушла и посмотрела на Данте, его слова она остановила, и взяла, за руку заведя, в свою комнату и толкнув на кровать. Она была пуста, иногда сверкал в её глазах свет любви и надежды, но она была полностью пуста.
- Мне плевать, что ты там думаешь, но запомни раз и на всегда. Если ты чего-то хочешь, то сделай это. Не отступай назад, не будь тряпкой, а пойди и извинись, бейся головой об стенку, но добейся прощения. И не смей орать на меня, угрожать и приковывать к стенке, этого я не кому не позволяю кроме Элизабет. Я не такая как ты, я просила прощения, и добилась, не только прощения, но и доверия. Я созналась в том, что из-за меня он её бросил, и что я его убила, но она меня простила и приняла. А я всего лишь её тёмная сторона, тёмные чувства, её второе я, а ты настоящий кровный брат близнец, и пока ты не сделаешь этого ко мне даже не подходи, а изменишь, учти, вообще никогда не дамся, не прощу, и разговаривать не буду.
Беатриче подошла к двери и обернулась.
- И не смей её называть, так как тогда, она, между прочим, полюбила тебя как собственного брата, доверяет тебе, и готова помочь со всем, - сказала Беатриче и громко хлопнула дверью.
А Элизабет лежала и не шевелилась, но была жива, Беатриче вновь появилась, не смотря на то, что Вергилий не ответил, ей нечего она сама его перенесла, в то самое светлое место.
- Вот это и есть её душа, вон та красивая звезда, которая освещает днём и ночью её сердце, а вот это, - она указала на цветок, который менял форму, но был красивый. – Это её чувства, светлые, и тёмные, они тут везде, пытаются выбраться, но она их держит. Тут очень красиво, я люблю тут бывать, и играть на арфе.
Они переместились назад в комнату, и Беатриче исчезла. Элизабет была словно кукла, красивая фарфоровая кукла. Она была красива, красота в прямом смысле этого слова была её очень привлекательна. Белые волосы фигура, длинные ресницы, всё было красиво, она была словно не живая. Ни кто не мог, что-либо сделать, да и прийти к ней тоже никто не осмелился, их не допускал барьер. Сладкий, и тёплый поцелуй, она его чувствовала, каждый день силы возвращались, но слишком мало. Появлялся румянец, она начала дышать, и шевелится, но глаза не открывались. Каждый держал, кулачки только что бы она очнулась, И вдруг в один день, когда Вельзивул всё-таки вынул свою соску, и поцеловал её.
- Ли, плоснись, Ли, - хныкал малыш. Она открыла глаза, вздохнула, и слёзы хлынули ручьём, она не переставала кричать и плакать. Освобождая эмоции, на этот раз её оставили одну, все вздохнули с облегчением.
- Господин Вергилий, лучше не идите туда, а идите за мной в вашу комнату, - сказал дворецкий. Придя в его комнату то дворецкий сел на кресло и смотрел на огонь.
- Госпожа сильная, выдержит, возьмёт на себя трудную ношу, и бремя. Но скрывая свои эмоции, чувства и всё что в нутрии она себя этим губит. Она поймёт, и примет таким, какой ты есть, не позволит увидеть свои слёзы. Как бы ни было ей больно она будет добиваться того чего хочет. Но как бы ни звучало это, ей нужен тот, кто поддержит, будет рядом, и просто будет любить. Госпожа это роза которая раскрывается только тем кому считает нужно, цветёт для того кого надо, и пахнет также. Роза безопасна, когда срежешь шипы, но госпожа другая свои шипы она сама скроет, и даст сорвать себя. Отдыхайте месье Вергилий,
- сказал дворецкий и ушел.
Всё стихло, Беатриче сидела за столом и пила сок, но каждый всхлип Элизабет была готова разнести всё вокруг, она еле сдерживалась. Ярость, ненависть, и злоба готовы были приступить к действию убийства и разрушение. Она посмотрела на Данте, и начала ходить туда-сюда. В очередной раз, заглянув в комнату, и уже увидев, что Элизабет успокоилась. Беатриче упала на колени, и смотрела в пустоту.
«Что же будет дальше?» - так и мелькал этот вопрос в мыслях.

Когда услышала от Данте оскорбления, она дала, пощечину не рассчитав, силы, и увидев, кровь она смотрела, ему в глаза и слушала.
- Глупец, Вергилий единственный родственник который остался у тебя, как ты не можешь понять. Ты его тоже должен понять, - кричала она. Альбиноска была готова, его размазать, по стенке хорошенько отчитать, и изнасиловать. Вампирские клыки и ярость предавали ещё больше экстрима, и возбуждало. Она представила его на своей кровати полностью обнаженным, и зацокала языком. Гордо удалившись, она знала, что наступит боль, за которую она должна платить молчанием, чтобы не кому не приносить проблем, особенно им двоим.
- Себастьян прошу тебя, не отвлекать меня, и пожалуйста, завтра никого не тревожь, - заявила Элизабет, и удалилась в свою комнату.
Она злилась, очень сильно злилась, и не могла заснуть.
Она очнулась, но не на долго. Она тяжело вздохнула, и боль полностью заполучила девушку. Элизабет держалась, ей было нелегко, но она держалась. Слушая Вергилия, она улыбнулась и, увидев букет роз, она тяжело вздохнула. Розы были её любимые цветы, а такой красивый букет её очаровал. Она молчала, не стала давить, она понимала всё что угодно. Но боль оглушила её чувства полностью. Она протянула ему руку, но тут, же забрала и положила на сердце. Она не могла, что-либо говорить, ибо крик боли будет, слышать он. Тот, кого она любила больше жизни.
"Спасибо тебе за цветы, и за всё. Прости, что я приношу тебе столько проблем, и огромное спасибо. Розы мои самые любимые цветы, и букет прекрасный. Ты хороший я вижу твою душу, но давить и настаивать в чём-то я не имею право. Запомни, чтобы не случилось, или, чтобы не произошло, ты не один. И не когда не потеряешь то, что обретёшь," - передала она мысленно, и вновь вздохнула. Глаза предательски закрылись, а Беатриче зашла в комнату Данте, заплаканная, замученная, и безумно опустащенная.
- Данте прости, я не хотела давить это твоё право. Прости меня за всё, я давно тебя простила, но на развлечении не было времени. Сейчас Элизабет в ужасном состоянии, и я не позволю, что бы с ней что-то случилось, - сказала Беатриче.
- Знаешь Данте, насчёт идеала ты слишком переборщил. Если захочешь, то я уговорю Элизабет, и мы займёмся любовью в месте, - заявила Беатриче, и легла на кровать.
Настал новый день, но то, что Элизабет пропала, привело в шок только трио. Дворецкий посмотрел на трио, и, взяв, Беатриче за руку потащил, к Элизабет. Но никто не думал, что Вергилий начнет, следит и выбьёт дверь в усыпальню. Элизабет лежала в ярко красном гробу в белых розах. А над ней пылал цветок чувств. Ярость, гнев, ненависть, злость, месть, пламя танцевало и завораживало. Любовь, доброта, нежность, доверие, верность, счастье, пламя было словно роза.
- Как бы ни была красива роза, шипы её будут ядовиты и остры, - произнёс Асмодей, облокотившись об гроб.
- Но, не смотря на яд,  и остроту, роза прекрасна, - сказал дворецкий.
- Только для одного она запрячет шипы и станет покорной, - произнес голос. С темноты появилась скрытая внешность Элизабет. Красные глаза, узкие чёрные зрачки, длинные ногти, и клыки вампира. Кожаные крылья, были сложены, но были видны, а хвост с кисточкой в копьё со стороны в сторону размахивал. Чёрные как смола, и тьма волосы доставали до земли.
Ей поклонились, и посмотрели на Вергилия.
- Прекратите, не ваше это право и вон от сюдого. Вергилий можешь идти всё будет с ней хорошо, это дитя выживет даже если в ужасных ранах, и истекать кровью, - сказала она, и погладила по щеке чистокровную. Так и было, Элизабет вернулась, и началась, песня на неё была, короткая юбка, и топик. Когда она начала танцевать, то бог смерти появился быстро, и начал делать то что она ему мысленно приказывала. Танец был быстрым, и страстным. Появлялись, демоны и она давала, возможность смерти убить демонов. Она же делала развороты, и привлекала демонов к себе. И на самый последний момент, когда всё закончилось, началась медленная песня, по её коже прошлись мурашки. Вновь падали лепестки роз, она шла к своей цели, и когда дошла, то почувствовала, как клыки его вонзились в шею. Но он остановился и превратился в пепел.
- И так кому не понятно объясняю ещё раз, это моя территория, и не кто не имеет право без моего разрешение сюда приходить. Асмодей где Вельзивул? – говорила она с такой яростью, что готова была прикончить всех.
- Мой белокурый ангел, не переживай он тут на руках предателя,- сказал тот. Элизабет, взяла Вельзивула и кудри её упали на лицо малыша.
- Тебе моя прелесть нужно развлечься, по… - не успел демон сказать, как она сказала свою версию.
- По лбешнику тебе дать, и отправить назад, или позвать Сатану? – спросила она, и задумалась.
- Не надо, я пойду, буду нужен, зови, - сказал он.
- Асмодей, стой, - остановила она. Тот остановился и посмотрел на неё.
- Спасибо, - сказала она и улыбнулась. Демон схитрил, исчез и появился очень близко возле неё. Украв поцелуй он тут же исчез, что бы не получить и не слышать её крик.
- От гад, и как Ад его терпит?! – сказала она и рассмеялась.
- Как ты сестрёнка? – спросил Томас.
- Всё отлично братец, только перестань меня лапать, - сказала она и не с добром зыркнула на брата.
- А насчёт отдыха то да, отдых не кому не помешает, господа чего стоим, чего ждём? Садитесь, еда на столе, потом всех ждут сладкое, всё сама делала. А я пойду с Вельзивулом покупаю его, буду нужна завитее, - сказала она и засмеялась. Купание прошло хорошо, только вот сама Элизабет, была мокрая как щеночек. Она чихнула, и, повернувшись, с закутанным Вельзивулом, увидела Данте.
- Данте ты что-то хотел? – спросила она.
Его руки обжигали кожу, страсть и похоть пробуждались, по телу пробежала приятная дрожь. Оргазм от живота вниз пробежался и Элизабет покраснела. Вельзивул исчез, сама не понимая, что с ней она была словно одурманена. Прикосновения его, поцелуи, а когда он дотронулся до букета, она не сдержала стон, и задрожала. Но пробудилась мгновенно и отошла, поскользнулась и упала в воду. Ткань стала прозрачной, а сама Элизабет покраснела, и вздохнула.

Все, что было Элизабет, смотрела в зеркало с презрением. Появившись, удачный момент и не допустив, смерти она поняла, что затея не должна была сбыться. Появившись возле Вергилия Божество, холодно смотрело на Вергилия, с презрением.
- Ты глупее, чем твой брат Вергилий. Слеп и не хочешь услышать то, что нужно, с Данте была её копия, а настоящая она лежит в склепе. Моя затея провалилась, если ты хочешь её вернуть, то вернись и будь рядом, если нет, то её ни кто не увидит больше. Она была рождена для любви, и всего хорошего, а не для того что произошло в ванне. Думай Вергилий, времени осталось мало. Ты можешь обрести спокойствие насладиться сном, и быть счастливым, а можешь... Даже не хочу говорить об этом. Лиззи, говорила, что может дать всё и показать правду, если вы оба захотите этого. От пока нечего не решиться и по собственной воли, а не так надо, или обязан с набавлением, то Элизабет будет спать!
Вельзивул заплакал. Элизабет была второй матерью, и тут такая новость, он заплакал и телепортировал себя и Вергилия к гробу её. Она действительно лежала, была белая словно мел.
- Эх, ладно только для Вельзивула я её оживлю, но буду вечно рядом.
Она открыла глаза, по щекам потекли, слёзы боль от стольких эмоций просто её разрывали, на куски. Она не говорила, молчала, да и не могла говорить. Элизабет была и словно это была не она, словно робот. Пустая, и на автомате. Когда был близко Данте, она всего лишь смотрела ему в глаза проходила и не чего не говорила. Находясь возле Вергилия, она делала то, что надо. Вельзивулу это не нравилось, и она его обняла, нежно и ласково словно мать. Когда узнала, что с Томасом что-то случилось, она метнулась, словно ожила. Прибежав, к телу брату она не могла, поверить, не верила в смерть его. Она начала дрожать, чувствуя, что к ней дотронуться кто-то, она словно озверела.
- Вон от меня! Никто не тронет не меня, не брата, всем понятно! - закамандывала она. Приказав дворецкому отнести тело в её комнату, она поняла что заговорила. Лежа рядом с братом, всё чувства ожили и она закричала. Её типало, трясло, она дрожала словно осенний лист. Она легла возле брата, и они были словно близнецы. Единственный раз за всю жизнь она спела песню. Песня была о любви, потери, и голос её дрожал, а всхлипы участились. Она вышла со спальни обессиленная, и дрожащая. Данте пытался успокоить, но она его оттолкнула. Когда спустился Вергилий, то терпение её закончилось, и она начала высказывать всё.
- Знаете, вы глупы, судари, нет, что бы держаться друг за друга. Вы как... даже не знаю, как это назвать, сражаетесь. Да, чёрт побери, хватит, успокойтесь. Разве так можно? Берите пример с нас Томас, и я хоть и ругаемся, но всегда друг с другом, всё я закончила и возвращаюсь к брату, - сказала она, но не успела. Не ожидая от Вергилия этого, она обессилено опустила руки. Его объятия, она заплакала но, найдя, силы всё-таки оттолкнула. Но посмотрела на него.
- Не надо меня жалеть, такова моя судьба быть побитой жизнью, я осталась одна, вырастила Томаса, и обрела то, что ты видишь сейчас. А жалость - мечтания, которые убивают.
Она пошла дальше, брат очнулся, и они так и заснули вместе. Пробуждение было мягким и сладким. Она чувствовала поцелуи брата и его объятия, улыбнувшись, она, встала и начала готовить завтрак. Но планы на этот день были грандиозные.
Элизамет не замечала, никого смотрела, вдоль, в простом платье 18 века, и плаще. Она смотрела на солнце и небо. Когда солнце встало, она вышла, со своей комнаты и посмотрела на Данте, и Вергилия.
- Своё детство я провела быстро и мимолётно. Воспитывала брата, работала, тренировалась. Вторым отцом стал учитель, который нас забрал к себе. Я жила здесь, где и мои предки, а не в психушке. Мои истерики по другим случаям появляются. Но я исполняю желания, то, что в моих силах и в моей власти. Парни раслабьтесь и наслаждайтесь жизнью, - сказала она, гордо подняв, голову и как чистокровная аристократка улыбнулась, и пошла, в дет дом. Дети их было много, и маленькие и взрослые, она всем раздаривала подарки. Она светилась словно солнце, и дарила каждому любовь. Дети её называли мамой, а сердце обливалось кровью. Придя домой, она наблюдала за Данте и Вергилием. Уломать Верга что бы он начал есть ей удалось, но это было не легко.
- Как дела, в дет доме? – спросил, дворецкий. Элизабет перевела свой взгляд на дворецкого, и глаза засверкали. Она расправила плечи, расслабилась, и на лице появилась милая улыбка.
- Всё хорошо, все здоровы, Стелу усыновили, и довольно хорошие люди. Все были счастливы, и радостны. Всё прекрасно, я ещё была в доме малютки, - Элизабет посмотрела в глаза дворецкому, поставила руку на грудь, и на щеках появился румянец.
- Они такие маленькие, крохотные, хрупкие. Это без человечно оставлять детей самих, я этого не понимаю как так можно. Но всё прошло хорошо, я даже на руках держала одного младенца. Это, ай, - Элизабет зажала пальцы на груди, и держалась за стул. Дворецкий начал ей помогать, но она отклонила её помощь. Она посмотрела, на него и испугалась, отражение то раздваивалось, то вообще в глазах потемнело. А сердце билось очень сильно, и болело, словно острые ножи кололи его.
- Всё хорошо, не переживайте, я пойду к себе, сегодня еда на тебе Себастьян, - сказала она. Она гордо поднялась, её аристократическая осанка, и улыбка скрывали боль внутри. Она пошла к себе, прямо, как будто нечего и не было. Она скрылась за углом, и боль стала ещё ужаснее. Она упала на колени, оставляя отметены от ногтей. Она словно задыхалась, а жажда кровь, словно огонь обжигало всё. В глазах потемнело полностью, а зрачки начали меняться, как и зубы. Она вновь встала и пошла. В комнату она зашла и даже не закрывала дверь на замок. Она легла на кровать, и вцепилась в подушку ногтями. Подушка, как и всё остальное, разорвалось. Она закрыла глаза, но услышала, как кто-то влетел в комнату, и начал что-то делать. Слова такие родные, такие знакомые, но она не издавала, ни единого слова, только молчала, не смотря на боль. Тёплые руки, и жажда заглушали всё чувства. Она открыла глаза и закрыла двери прочными заклинаниями. Она встала и смотрела на Вергилия, но не издавала не единого слова. Кошачие зрачки, и клыки, был знак того что наступило время вампирши.
Но тут, же всё открылось, и поменялось. Элизабет извинилась и пошла в низ.

Действия Вергилия привели её в шок, она пила, но это губило её чувства. Слушая, их она желала, что бы всё закончилось, Вергилия ни было, она металась, туда-сюда, и переживала. Внутри она рыдала и плакала, а розы чувства пробуждали, но и те, же чувства приносили ей боль. Она скрывала что любит, но тревога и беспокойство всё больше и больше её угнетали. Она уже смотрела на попытки Данте завлечь её, словно на пустоту. Глаза наполнялись слезами. Чувства взрывались, и горели бешеным пламенем. Её трясло, она была готова разнести всё в этом доме. Билеты словно зов и благословения небес, были единственным шансом, одним единственным шансом.
Одевшись в платье, она взяла ещё пару вещичек, и, сделав прическу, отправилась туда. Найдя, Вергилия она, пошла в комнату, и на этот момент она ужасно сильно удивилась, что осталась лишь одна комната для двоих. Она покраснела, ей казалось, что план провалился, и всё кончено. Но взяв себя в руки, она зашла и поставила сумку с одеждой.
- Мы будем находиться здесь три дня, я приношу извинения за информацию о комнате, и о остальном... - она промолчала, но потом вздохнув и посмотрев на Вергилия, она решилась сделать первый шаг.
- Вергилий, я всё прекрасно понимаю, и честное слово я не хотела этого... Вергилий, я очень сильно скучаю, за тобой, и я не хочу давить на тебя... Но... - она взяла себя в руки, а сердце просто вылетало из груди. Она залилась румянцем и подошла немного ближе к нему.
- Я люблю тебя Вергилий, - сказала она. На этот момент голос был ласковым, но серьёзность, и решительность говорило, что всё это, правда.
"Пусть что будет, я сделала шаг вперёд, теперь надо ожидать, " - думала она. Она вышла подышать воздухом. Подышав воздухом, она зашла в комнату, и начала переодеваться.
Когда Элизабет переоделась она вышла и улыбнулась. Платье было красивым красным и переливающим. Разрез был реальным, и грудь было видно, но это предавало ещё больше шарма. Она словно как жена подошла и поправила костюм. Когда они поли в главный зал. Все приветствовали, её и Вергилия с весьма большим уважением. К ним подошли к ним.
- Элизабет ты как всегда аппетитна и привлекательна, - сказал ,один из них у всех парней были, синие глаза, как и у неё.
- И я рада вас видеть, познакомьтесь это Вергилий, - объявила, она и те поприветствовали. Элизабет с ним лавировала и приветствовала всех поклоном. Взяв, шампанское она улыбнулась, Вергилию и подняла бокал.
- За любовь, - сказала она.
- За любовь, - прокричали все.
Когда они прошли и сели на диван, она смотрела на всех. Позволив себе лишь взять его руку и включить в замочек, она задрожала.
- Тут хорошо, неважно, где мы находимся главное, что с теми, кто тебя понимает. Все они приняли тебя и уважают, Вергилий не слушай то, что говорят люди, о тебе, и что говорят демоны о твоём отце. Твой отец был идеальным, твоя мать прекрасной, красивее меня, и умнее. Они погибли, за то что бы мы жили, в хорошем мире, но как видишь, свет катится, коту под хвост. Ладно, не будем сейчас об этом, - сказала она и, встав пошла за вином.
-Элизабет, солнце ты моё ясное, ты правильно сделала что пришла, поздравляю, - сказал один из друзей.
- Принц, прости привычка, Калинг, скажи, зачем ты пригласил нас сюда? – спросила она.
- Он должен знать, что в руках у него такое сокровище, которое не кому из нас не удалось заполучить, - сказал тот.
Когда они подошли, то принц сел рядом возле Вергилия и смотрел на Элизабет. Сама девушка, оскалилась, и, поставив бокал вина, стояла и смотрела на них.
- Возлюбленная, - закричал кто-то из зала.
- Только не он, - прошептала она с принцем, и посмотрели в ту самую сторону. Светловолосый парень, который увидев их, быстро оказался рядом.
- Прости Элизабет, ошибся, рад увидеть Возлюбленного, ну как прошли ступеня? – спрашивал тот.
- Ден, за… - не успел сказать принц, как Элизабет сказала свою версию.
- Ден, как там твоя избранница? – спросила она и тот поперхнулся.
- Я обиделся, - произнёс тот, и ушел.
«Малышка, почему ты не хочешь Вергилию рассказать о ступенях?
Потому что он устал, не хочу его больше нагружать.
Элизабет, вам пора уходить, потому что сейчас начинается…
Да я знаю уже его увожу, а вы как всегда в своём репертуаре,» - на этой ноте закончился мысленный разговор с принцем, и она с Вергилием пошли в каюту. Но когда начался спор она начала обижаться.
- Вергилий, а ну ложись рядом, а то, как ребёнок. Я не заставляю с собой заниматься сексом, или делать приятное друг другу, не хочешь не надо. Я считаю что чувства, и желание должно быть взаимными, - заявила она. Но когда тот пошел на балкон, она вздохнула, встала и обняла сзади.
- Прости, не хотела, делай, как считай нужным, вот и всё. А я буду рядом, и всегда буду, рада любому твоему решению, - сказала она и вышла. Встав на нос корабля, она облокотилась об борт, и смотрела вдаль. Ветер развивал волосы, платье блестело от света луны, как и само тело.
«хм, а ведь мой возраст всего лишь ложь, мне будет только 21, а я выгляжу на 16 лет. Эта дата вычеркнута, дата смерти моих родственников и родителей,» - подумала она.

Его действия, она улыбнулась, чувствуя его руку на своей талии. Чувства перехватывали дыхание, и она захотела закричать, но не закричала. Утро встретило, её завтракам увидев, Вергилия читавшим газету она так, и представила спокойную жизнь с ним.
- Доброе утро Вергилий, - сказала она. Съев, завтрак она переоделась, и пошла прогуливаться. Она вздохнула и улыбнулась, девушка хотела к нему. Хотела прижаться, почувствовать объятья его, поцелуи. Ласки, хотела пожалеться, и в его руках стать хрупкой, и заснуть на руках. Она протянула руку, но опустила. Слишком много она причинила ему боли. Она его не осуждала, это было в его праве ненавидеть её. Когда он повернулся, к ней сердце застучало, а глаза заблестели.
«От любви, до ненависти всего лишь один шаг. Но я не хочу, я хочу быть любимой его, он стал моей жизнью. Я привязалась к нему,» - подумала она. В душу забила боль, и корабль качнулся, получилось, так что он был на неё и их губы прикоснулись к друг другу. Она раскрыла глаза, и молила небеса, что бы эти минуты продолжались. Его губы были тёплые, и ласковые. Когда он встал, она встала и пошла в номер.
- Вергилий, а ты умеешь танцевать в танго? – спросила она. Получив ответ, она улыбнулась, и побежала, вперед прокружившись, вприпрыжку. Она держала в руках голубя и впустила в небо. Она бежала по борту, и, встав на край носа, развела руки, и закрыла глаза. Корабль вновь качнулся, и она упала на Вергилия. Она чувствовала его руку на своей талии, они были близко друг возле друга. Любовь, счастье, и желание переполняли её. Она смотрела ему в глаза, и хотела, что бы он и дольше держал её за талию. Когда он ушел, она вздохнула и решила стереть. Всё плохое, и ужасное она стирала, и осталась пустой. Но, то, что стерла, то вернулась. Она шла к нему, и обняла его сзади. Сердечко готово было выскочить с груди. Она была готова, что он отстранит её, и вновь уйдёт. Она сделала шаг назад и руки запрятала за спиной. Она смотрела с наивнавностью, любовью, терпением, и пониманием. Её ласковая улыбка, могла согреть любого.
- Если что я в ресторане, - сказала она и пошла. Сев за столик она заказала еду, и вино. Увидев, Вергилия она ему улыбнулась.
- Скоро бал Маскарад, все так ждут этого, должно быть весьма увлекательно, - сказала она, и улыбнулась. С наступлением ночи, объявили бал. Она была в красивом платье и в маске. Увидев Вергилия, чисто почувствовав его энергию, она пригласила на белый танец. Они кружились, она смеялась, и не отводила взгляда от него. Когда песня закончилась, то она села в реверансе и побежала на балкон. В зале было душно, и сердце выскакивало из груди. Она запела, голос был ласковым, но все чувства, вложенные, в эту песню мог увидеть только он. Она вернулась, и все веселилась, бокал за бокалом, и духота её опьянили. Она смеялась, танцевала, всё было идеально. А чувства, словно тайфун хлынули на неё, и она почувствовала, словно сердце танцует чечетку. Она услышала знакомую песню, и запела. Дует, с Калингом был, красивым каждый пел, о своей половинке, которую любил больше жизни. Когда песня закончилась, она подошла к Вергилию, и повела на нос корабля.
- Там душно и шумно, а тут так хорошо. Ах, смотри звездопад, правда красиво? – спросила она и повернулась к нему. Они были близко, сердце стучало, словно танцевало чечетку. Чувства переполняли её.
«Он, такой красивый его руки сильные. Он надёжный, и нуждается в любви. Я люблю его, очень сильно люблю, он, наверное, знает об этом, но я не могу его заставить любить, или давить. Я боюсь его потерять, как же я хочу в его объятья, почувствовать его поцелуй, он такой сильный. Господи прошу тебя, пусть эти минуты растянуться.,» - подумала она. Она хотела к нему прижаться, быть в его объятиях, в его власти. Была готова на всё, но быть всегда рядом и чувствовать его всеми клеточками своего тела. Она закрыла глаза и увидела постельную сцену, она покраснела, и посмотрела ему в глазах. Она хотела быть любима ним, всегда быть рядом. Она забила на то, что потом может быть, но сейчас она к нему приблизилась, и притулилась к нему словно малое дитя. Она закрыла глаза, и вдыхала его аромат.
«Я люблю тебя Вергилий очень, очень сильно. Не знаю, что будет дальше, но я готова ждать и бороться. Поздно отступать назад, я подожду, но знай, я тебя буду любить вечно, ты стал моей жизнью,» - произнесла она мысленно, передав ему, она отошла, посмотрела в глаза и когда начали выпускать салюты, она ушла. Он её окликнул, она, повернувшись, сорвав, маску и по щеке покатилась, чистая слеза, а глаза блестели словно омут. Она пошла ко всем, шла, не обращая не на кого внимание, и добравшись до своей комнаты, она переоделась, и села, на пол облокотившись, об стену и смотрела, на зеркальный потолок. Слёзы капали, она увидела Вергилия, и слёзы хлынули ручьём. Она кинулась к нему и разрыдалась, высказываясь, жалуясь, и выпуская чувства, прижалась к нему. В его объятьях она таила словно лёд летом, она становилась хрупкой, и опустошенной, только любовь, счастье, и радость были в ней. Она успокоилась, и отошла, назад смотря ему в глаза и вытирая слёзы.
- Прости, я не хотела просто само как-то получилось. Ты, наверное, считаешь меня плаксой, но нечего не поделаешь, я такая и меня не изменишь. Спасибо тебе Вергилий, что рядом, - сказала она, и улыбнулась.
«Как бы я хотела быть рядом с ним, но боюсь его потерять. Потому что те, кто находятся рядом, ощущают боль, и всё плохое. Боже ну когда же исчезнут эти проклятия, что ещё мне нужно сделать что бы проклятия исчезли. Но я хочу быть с ним,» - думала она. Внутри всё сжалось, сердце кольнуло, и в середине она зарыдала, стуча кулаками, и крича на полную мощность. Но она стояла, хоть и внутри такое творилось, она стояла и улыбалась, словно нечего не случилось.

Его слова заставили её радоваться и забыть про всё. Чувства всё пылали и пылали. Медленный танец, был шикарным. Принц наблюдал и улыбался как лис.
"Девочка моя ты понимаешь, что ты влипла по уши?
Что опять случилось?
Этот идиот разболтал всем про Вергилия.
Эх, завтра я его приструню, как следует.
Поцелуй, был идеальный, она открылась полностью ему. Любовь пылала словно дикий огонь, сжигая всё на свете, и всё внутри. Она желала, что бы это не заканчивалось, никогда не заканчивалось. Она желала его, желала. Всё больше и больше. Но потом она наслаждалась ним. Но надо было расходиться, когда он вышел, она разделась и легла в постель. Морфей забрал её сразу, но чувства разжигались всё больше и больше. Она, чувствуя, как он гладит, её волосы, она улыбнулась, и слушала его. Прижавшись к нему, она его обняла и вздохнула. Утром пробуждение было шикарным почувствовав поцелуй, она нехотя открыла глаза и увидела поднос, но Вергилия не наблюдала. Позавтракав и переодевшись в удобные брюки, кофту, и сделав хвост, она вышла с каюты.
- Элизабет, моя хорошенькая, идём-идём, там все ждут, - сказал принц, и Элизабет тяжело вздохнула. Приструнив одного ненормального, она пошла с принцами выяснять проблемы.
- Что там, что за проблемы? - спросила Элизабет.
- Оборотни, они вновь показывают свой нрав, ты должна... - не успел один из принцев хоть что-то сказать, как Элизабет его заткнула.
- Я должна быть счастлива, а так я не кому ничего не должна. С оборотнями я решу проблему, что-то ещё? - спросила Элизабет.
- Эскиль, Лорет останьтесь, - сказал Калинг.
"Видима проблемы серьезные," - подумала Элизабет.
- Оборотням нужна жертва, или гонка, гонка за кем-то, Элизабет ты меня понимаешь, что нужно сделать, - сказал Калинг.
- Хорошо, я сделаю, - сказала Элизабет и вышла. Когда настало время собираться, и, увидев, Вергилия она его слушала, но не хотела верить тому, что он не вернётся. Все выходили, дворецкий уговорил её сесть в карету, но карета была остановлена. Она удивилась Вергилию, но согласилась. Она была предвкушении, она нервничала и ждала, интерес не давал спокойствия. На губах она чувствовала его поцелуй, а на теле его объятия. Кровь взбурлила, и она покраснела словно маленькая девочка. Когда карета остановилась, она увидела, Вергилия, и улыбнувшись.
- нет, я пойду к тебе домой, весьма благодарна, - сказала она и хихикнула. Пройдя в его дом, она расслабилась, и села на кресло. Увидев, Вергилия она ему улыбнулась.
- Нечего, весьма оригинальная кража, - ответила она. Она пошла на кухню, и следила за ним. Она закрыла глаза и так и представляла себе его полностью обнаженным на большой кровати, она мотнула головой и покраснела, раскрыв глаза.
- Вергилий, почему ты не хочешь вернуться? Или тебе неуютно там? - спросила она, и получила ответ. Она настояла, что бы помочь, и краем глаза наблюдала за ним.
- Хм, многое я слышала кому-то неуютно у меня, кто-то любит роскошь, для меня нечего не значит. Я живу там, потому что это дом моих предков, потому что я там родилась. Мои родители хоть и были аристократы, но росла я с простым народом, и воспитывалась справедливо, - сказала она и засмеялась. Она оказалась очень близко возле Вергилия и покраснела, положив, тарелки она села, и пригубила глоток шампанского.
- За наше удачный отдых, - сказала она тост, и сьела всё что было. Наевшись, она откинулась на спинку стула и вздохнула.
- Вергилий у меня к тебе есть просьба, не говори со мной на "вы". Мне аж не по себе, такое чувство, что я старуха старая. Лучше давай на "ты", Мы с тобой почти одного возраста, хотя нет, я младше тебя, - сказала она и захихикала. Приятная расслабляющая музыка, её в сон так и клонило, но она не могла тут на долго остаться.
- У тебя тут хорошо, но жалко, что я не могу с тобой остаться, а, то дом Данте и Беатриче, вместе с моим болваном по имени Томас, разбомбят, - сказала она и захихикала. Встав, она была, рядом возле него и тяжело вздохнула.
- Захочешь, увидеть, или когда буду нужна, зови. Всего лишь мысленно позови меня, и я буду тут как тут, - сказала она. Возле входа они вновь поцеловались и, выйдя из дома, она свистнула, и её верный конь Люцефер прискакал. Сев на него, она улыбнулась и подмигнула Вергилию.
- Домой путь держим хозяйка, а ты я тебе не доверяю, ещё посоревнуемся, кому она дорога, - произнёс конь, встал на дыбы и поскакал, не дав нечего сказать Элизабет.
Прибыв домой, она увидела, что дом был разгромлен, и что самое главное виновники вели себя, словно нечего не было. Конец терпения, пришёл мгновенно, как и ярость. Благой мат слышали все, и принялись всё востонавливать, когда пришла ночь, она побежала в лес гонка была, сумасшедшей она бежала, быстро покамись не была на окраине скалы. Веселье не закончилось, она шла, с оборотнями и улыбалась. Встреча её удивила.
- Вергилий, рада тебя видеть, - сказала она.
- Элизабет ты идёшь? - спросил альфа.
- Скоро приду, потерпите, - прокричала она и стая ушла, а Элизабет смотрела на Вергилия.

Его слова, словно был вызов для неё, в глазах заиграл огонёк азарта. Она улыбалась, и наблюдала, за ним внимательно слушая.  Когда он ушел, она договорилась со стаей и следила за ним. Превратиться в волчицу не могла, но так следить тихо тоже не умела. Когда её раскрыли, она вышла с дуба и посмотрела на него. Когда они пошли в месте, она к нему ещё больше привязалась. Элизабет была готова на всё. Зная, себя она могла, стать для него всем, укрыть от всего. Придя домой к нему, и, наслаждаясь массажем, она прикрыла глаза и вновь открылась ему. Он мог читать её как открытую книгу, она была открыта ему полностью, заполняла его светом. А чувства пылали словно огонь, который сжигает всё на своём пути. Он мог её усыпить, он стал её жизнью. Она была уверена, что без него она не проживёт. Что больше не станет такой как сейчас, выпустит то, что скрыто внутри на волю и будет другой.
Его слова, её насмешили. Она рассмеялась, её звонкий голос, распространялся по всему дому.
- Я и так расслаблена, - сказала она. Но, то, что выключился, свет и руки исчезли, её поразило.
- Что происходит? Неужели ты замыслил что-то? Ты знаешь, а мне нравиться, - сказала она и улыбнулась. То, что он сделал, пробудило возбуждение, и она больше и больше желала его. Целуя его, она словно наслаждалась ним, она хотела его, она жила ним, он стал её жизнью. Внутри словно что-то вспыхнуло, и она поняла, что первый ступень, был исполнен и по взаимному желанию. Когда он её поставил, она посмотрела в его глаза. Его вопрос вызвало разряд по всему телу, и она улыбнулась.
- Хочу, только с тобой, - сказала она. Когда он начал её целовать возбуждение всё больше и больше возрастало. Она нежно до него дотронулась и закинула голову назад, что бы их губы встретились. В глазах заблестела страсть и желание, она не заметила то, что он её раздевал, когда она оказалась только в нижнем белье она немного покраснела, но не отводила, от него взгляда. Элизабет, лежа на кровати, и чувствуя, как он её целует, и снимает бельё, она начала стонать и вцепилась в рубашку. Сняв с него рубашку, и наблюдая, как он раздевается, ещё больше начала возбуждаться, и закусила нижнюю губу. Когда он входил в неё, она почувствовала боль. По щеке побежала слеза, и она задрожала словно хрупкий листок. Его слова, она тяжело вздохнула и посмотрела в глаза.
- Всё хорошо, боль пройдёт не переживай, давай продолжим, - сказала она, и улыбнулась. Она обняла его за шею и вцепилась ногтями, но боль утихла, и появилось удовольствие, страсть, и желание. Она поднималась дугой к нему, с губ срывался стон, и крик от наслаждения. Она прикрикнула его имя, и наслаждалась. Они теперь были одним единым целым. Внутри вновь вспыхнула, но довольно яркая вспышка. Она любила его, отдавала ему одному себя целиком и полностью. Она была ним полностью заполнена, чувствия в себе его, она желала его больше и больше. Чувства становились одним единым, она забылась обо всём. Всё кончилось, первый секс с любимым, она захотела ещё, но слушая Вергилия, она лежала на нем и быстро заснула. Услышав его признание, она заснула с улыбкой.
Пробудившись ото сна, она потянулась, взяла розу и, прочитав, записку быстро встала. Надев халат, она посмотрела себя в зеркало. Она изменилась, волосы стали, словно как у куклы пышные и вьющиеся, форма тела, и сама внутренняя красота была другой, в лучшую сторону.  Придя на балкон, она улыбнулась Вергилию и села рядом.
- Доброе утро, - промурлыкала она и, взяв, кусочек она попробовала, и улыбнулась.
- Что же мне делать? Ведь я тоже уникальный повар, хотя я не против что бы ты готовил, - промурлыкала она и улыбнулась. Позавтракав, она посмотрела на лес, и ахнула. Время было ранее, но искать начнут не только оборотни, но и дворецкий.
«Ну и где ты пропадаешь?» - мысленный вопрос оборотня, её аж немного страшно стало.
«Я скоро к вам вернусь, вы главное дворецкого моего сбейте с дороги, а там и награда вас будет ждать,» - передала она. Волк фыркнул и исчез, а Элизабет начала одеваться. Быстро собравшись, она уже слышала звук копыт Люцифера, и не успела его остановить, как он с Вергилием, словно как псы сцепились. Она была возмущена и зла, сжав кулаки, она гаркнула на Люцифера.
- Не смей этого делать!
- Элизабет, ты меня же знаешь. Я тебя не кому не отдам, и не за что не проиграю! – сказал конь и стал на дыбы. Ясная погода стала плохой, и молнии удалили в землю. Не ожидая таких решительных действий от Вергилия, она не давала им сражаться по всему лессу. Когда всё закончилось и закончилось ничьей, она, скрестив руки на груди, подняв одну бровь, смотрела на Люцифера. Перед тем как выслушать Вергилия она гордо и строго взяла за уздечку, и резко и больно дёрнула.
-Элизабет, я всё объясню, - сказал конь.
- Объяснишь, значит, так запомни, ты, и запомнят все мои слова. Я решаю, чья я, я решаю что делать, и я решаю как мне быть! Хватит с меня вашей ревности, советов, и пререкания. Я не маленькая, не кукла, не игрушка, и не марионетка. Хватит со мной играть, что ты, что остальные играют с огнём, и скоро они обожгутся, хватит с меня этого! – кричала она и в прямом смысле этого слова пылала ярким обжигающим огнём. Конь склонился, склонил свою голову, и признал её правоту.
- Ты права хозяйка, прошу простить меня за моё поведение. Но скажу одно, Вергилий достойный тебя, сильный, и весьма достойный твоего сердца и руки, - произнёс конь. И тут Элизабет кое, что поняла, но скрыла это от Вергилия и самого коня.
- Умничка моя теперь иди назад и не дай дворецкому следить за мной, - сказала она. Конь вновь встал на дыбы и помчался. Она повернулась к Вергилию и очень долго извинялась, перед ним. После всего нежно его поцеловала и обняла за шею.
- Мне надо уже идти, и кое-что ещё, - произнесла она, и дав ему обсидиан, улыбнулась.
- Эта вещь позволит тебе вызвать меня, говорить со мной мысленно, и чувствовать меня. Тебе всего лишь нужно пожелать, и обсидиан выполнит твоё желание. Но его нельзя использовать, что бы завладеть миром, или другим мыслям плохим, он будет тебя убивать, а я не хочу, что бы ты умер. Кстати его можно носить, всегда, с тобой, он не, только, как талисман, но и крепкая защита, - сказала, она и поцеловала Вергилия и пошла к оборотням. День обещал быть насыщенным, востоновив связи и отношения с оборотнями, она пошла домой. Данте с Томасом что-то надумали, Элизабет переоделась в эльфийском платье. То Томас, то Данте пытались, её соблазнить но получали, сковородкой по голове. Но дурная весть пришла мгновенно.
Дети умирали, она делала всё что могла. Сбившись с пути, она начала дрожать. Копия питали её энергией страсти, и похоти занимавшись с Данте и богом смерти сексом. Она забилась в тупик, задрожала и выпустила свет. Свет исцелил, но теперь она была истощена. Она ходила вокруг до около, и решила сделать то, что давно не делала. Переодевшись в кожаный костюм, она вызвала предателя.
- Это ты? – спросила она.
- Я, - ответил предатель.
- Тогда умри, - сказала она, и предатель сгорел заживо. Она появилась у Вергилия дома, и улыбнулась. Красивое короткое платье, она посмотрела на него.
- Вергилий, станцуй со мной в танго, пожалуйста, - попросила она. Услышав, ответ она улыбнулась, и смотрела на него.
- Нам даже музыки ненужно, музыкой станет стук наших сердец, - сказала она. Танец начался, страстный движение то были резкими, и быстрыми, то замедлялись. Она танцевали в тишине, страсть, любовь, желание, возбуждение горели, а точнее пылали ярким огнём. Она была счастлива, она светилась от счастья.
«Возлюбленный, мой Возлюбленный,» - закричала она в мыслях, забыв о том, что и он услышит это. Неожиданный вопрос, она улыбнулась, и от неожиданности, когда он её опрокинул, задержала дыхание.
- Возлюбленный, или Возлюбленная, это люди, или другая раса, которые выбираются Тёмными вампирами. Это те без кого не может прожить каждый тёмный и тёмная. Как в простой человеческой жизни, влюбленные не могут прожить друг без друга. Эта настоящая любовь. Это потрясающие чувства, он или она становятся жизнью, его или её. Ини могут прожить без тех, но те не могут прожить без них, - сказала она и посмотрела ему в глаза. Когда Она легла на диван, а голову положила на его колени, она смотрела на пламени огня.
- Прости, что долго не появлялась, были важные дела, - сказала она и вздохнула. Вопрос Вергилия вызвал улыбку у неё.
- Зачем тебе знать, отдыхай это мои проблемы, и я не позволю, что бы ты ввязывался в это. Божество и гроб, и всё остальное и так тебя от меня, не хочу больше терять тебя, - произнесла она и улыбнулась.

Его слова, она удивилась, зайдя в воду, она плавала словно русалка. Настроение улучшилось, она смеялась и радовалась. Его слова были словно музыка, она любила его. Он был для неё всем, подплыв к нему, и наслаждаясь, как он это делает. Возбуждение с новой силой начали пробуждаться и просить утех. Но когда он начал уходить, она покраснела и позвала его. Его вопрос, и ей стало неловко, но маленький коварный план. Когда он подошёл, она потянулась к нему, и они оба были в воде. Она его обняла за шею, и целовала. Прижимаясь сильнее и сильнее.
- Ну, куда ты идёшь? Я хочу побыть с тобой ещё, а ужин подождёт, - сказала она и улыбнулась. Она сняла с него штаны и рубашку, и прижималась всем телом. Но она не позволяла большего, всё таки отпустив Вергилия и сама встала. Вытеревшись, и одевшись, она зашла в дом, но, не успев сказать, ни слова. Услышала звук, и, увидев то, что что-то летело, на неё она удивилась. Маленький дракон синего цвета, летел, пищал и пускал маленький огонь.
- Ты малыш, ты, что тут делаешь? Как ты меня нашел? Почему не с красным? - спрашивала она, как раз в тот момент, когда летел и красный дракон. Зайдя, в дом полностью обвитая, синим и красным дракончиком, она невинно опустила голову и ждала приговора. Когда все разобрались, она начала рассказывать свои проблемы.
- Сначала Данте, и мой брат пытались меня соблазнить, потом дети начали умирать, проблемы, плюс я наказала предателя. Всё навалилось, мгновенно, в один день сразу несколько проблем. Мне тяжело, но эта ноша моя. Плюс приближаются ночи, когда будет мне нелегко. Шабаш, кровавая ночь, и так далее. Плюс чувствую, что будет в моём доме что-то нереальное, - сказала она. Дракончики начали драться и разносить всё, Элизабет подорвалась, и помчалась, в гостиную восстанавливая.
- Реди, Рин, а ну угаманитесь! Знайте, своё место, развратники! - гаркнула она и те успокоились. Подойдя к Вергилию, она улыбнулась, и прижалась.
- Правда, красавцы, это только половина. Самый красивый дракон это разноцветный, но его нет, для всех его нет, только один человек знает, где он, - сказала Элизабет. Она осталась с Вергилием, лежа в постели и положив свою голову на его ноги, и смотрела ему в глаза.
- А ты знаешь, я видела, это, видение моё всегда исполняется, - сказала она и поднялась, что бы поцеловать его.
На следующий день нехотя она ушла, и пришла в ужас, то, что натворили, эти двое её довели, до безумия, и она их хотела придушить. Пойдя на базар и встретив Неро, она успокоилась и разговаривала с ним. Рядом с этим парнишкой, материнские инстинкты зашкаливали. Она для него хотела стать матерью, или сестрой. Она хотела стать ему самой родной, что бы он ей открылся, доверял.
- Неро, если что-то надо будет срочное, обращайся, я всегда помогу. Мой дом открыт для всех, и не бойся, меня я не кусаюсь, - произнесла она. Попрощавшись, и придя домой, то не ожидала того что дворецкий, Томас, и Данте запрёт её в комнате. И что главное, не отпускала её Беатриче. С массовым допросом, её замучили, но и находиться в своей комнате не могла. Она металась словно зверь в клетке. Но передав Вергилию, что её посадили, под замок и покраснела, словно мак.
«До чего я дожилась, меня Божество запёрли в комнате, словно маленькую девочку,» - подумала она сев на край кровати. Запустив пальцы в волосы, она вздохнула и легла на спину, смотря на звёздный потолок.
Потолок был словно небо, когда наступала ночь и горели звёзды, было, прекрасно падавшая звезда показывалась, за окном. Красивый орнамент, красивые стены, словно город вокруг был. Увидев, Вергилия она улыбнулась, прижалась к нему и, оказавшись у него дома, Элизабет мило улыбнулась. Он что-то говорил, и его слова были словно шум волн, словно колыбельная. Она любила его голос, была готова слушать его вечность. Он захотел уйти, но она его придержала за руку.
- Не иди, будь сейчас рядом, любимый, - ласково и нежно сказала она. Потом она стояла возле окна и смотрела на улицу. Его объятия были такие сильные, но в одно время и нежные, она руками обняла его руки, и наслаждалась этим. Было, такое чувство как будто время остановилось. Нежность, ласки, любовь, она была готова стать ему женой, любовницей, другом. Она ему отдавала такую любовь, она ему доверяла, она была верна ему.
«Я волчица, а волки однолюбы, верны, и собственники,» - вновь промелькнула мысль. После всего этого она села на диван и наблюдала за ним.
- Ты представляешь, они меня заперли. Меня, в комнате, допрашивали. Ты как раз вовремя похитил меня, а то если они додумались до пыток, а зная брата и Себастьяна они бы добились того чего хотели услышать, - сказала она и хихикнула.
- Но я им отомстю, они узнают, кто здесь хозяин, - сказала она. Посмотрев на Вергилия, она улыбнулась ему, и, сняв крест, который стал мечом, она подмигнула ему и посмотрела в глаза.
- Я давно хотела у тебя попросить, не против со мной тренироваться. Только не щадить, и сражаться на полном серьёзе, - сказала она. Сражение было превосходное, она уворачивалась, и сражалась без сил и магии. Но пропустив, одну атаку она оказалась, в его объятиях, и улыбнулась. Проходили три дня и проходили бесподобно. Пришел день мести. Она появилась дома с Вергилием. Она появилась, как появляются демоны. Дымка, и огонь, и она с Вергилием. Элизабет была в восточном наряде. Когда началась музыка, то её тело начало завораживать. Резкие движения, улыбка, подмигивание. Медленные движения, выполняли свою миссию. Бёдра, грудь, всё было превосходно, и тут когда те подошли, она их подвесила, и держала очень долго. Опустив на землю, плеткой, которая очень быстро появилась в её руках, засверкала.
- Я вам покажу, кто в доме хозяин, - прорычала она. Она так мучила их плеткой, что они уже начали её умолять.
- Вергилий, если ты хочешь их наказать то они твои, у меня ещё один остался, - сказала она. Плётка загорелась, и она ею схватилась за горло дворецкого.
- А ты голубчик, вижу, сильно себя превысил, и забыл, кому служишь, - сказала она. Она его давила, и делала боль, хоть сама от этого не получала удовольствие. Потом плётка стала лозой с шипами, и обвила дворецкого.
- Разве не ты мне клялся в верности? – спросила она, и лоза ещё больше начала душить горло дворецкого.
- Госпожа я тебе всё объясню, - промолвил он. На пол уже капала его кровь, она ослабила хватку.
- Я переживал за вас, и они меня подпоили, - сказал тот и опустил голову. Элизабет успокоилась, место шипов распустились розы, и лоза вообще пропала.
- Ладно, хватит с вас, на первый раз прощаю, мне пора. Вергилий увидимся, я пошла, меня в ресторан вызывают, всем приятного отдыха, - сказала она. Направившись в ресторан, она не ожидала, что за ней пойдут все, и даже Вергилий. Она решила показать что такое страсть. Возле ресторана, который был как раз в центре города, и прямо перед ней. Она остановилась, и начала медленно танцевать, Женственность, красота сияние, всё это было в ней. Она не играла на публику, она закрыла глаза, и словно была сама, она не видела не кого, расслабилась и дала волю своему телу, и движениям. Музыка звучала как раз подходящая, она смотрела на Вергилия, но не видела его. В её глазах отражалась любовь, нежность, и счастье. Тут разразился гром, и хлынул дождь. Резкость, скорость, и эластичность делали своё дело, даже мокрые волосы и придавали больше страсти. Только юбка наряда и рукава не были мокрыми. Несмотря на дождь, она пылала словно дикий огонь. Она двигалась очень быстро, но при этом были видны все чувства. Когда она остановилась, она, словно проснулась и, пропуская мимо ушей, аплодисменты и крики, она посмотрела на небо, которое было чистым, и подмигнула Вергилию. И тут началась более интересный танец группа людей, в чёрном отвлекло внимание, но переодеться в чёрное платье для танца она успела. И пошла к людям. Каждое движение было словно ирония. Она шла в перед, и каждый мужчина падал к её ногам, а она гордо их проходила. Когда танец начался, она танцевала грациозно с такой страстью, что любой её хотел. Она была словно чёрный диамант, но танцевала с своими эмоциями. Когда началась другая музыка, скрипки звучали так, словно она идёт на бой, но танцевала так при этом с помощью магии огня и остальных стихий создавала узоры. Она словно рисовала картины чувств. И тут появились слова: «Я разлюблю и кину тебя только тогда, когда слепой художник нарисует звук упавшего лепестка на пол хрустального замка, которого выдумала я!». И тут при окончании песни, все 4 стихии, соединились, одно целое и над её раскрытыми ладонями весел, и светился с помощью магии света роза. Когда всё закончилось, она пошла с Вергилием, и дола поручение дворецкому. Придя домой, она посмотрела на Вергилия который сел, и подойдя к нему гладила по голове. Он её придвинул ближе, и она положила руки на его голову. В её глазах было столько любви, столько нежности, ласки. Она обожала его, была готова быть с ним всегда. Сев ему на колени она обнимала его шею. Его поцелуй разжигал страсть, но она не хотела спешить. Да и зачем. Его рука прошлась по ноге, и она улыбнулась.

Его забота, придавало сил. Она радовалась, что он рядом с ним. Его тёплые и нежные руки, позволяли забыть о проблемах. Сон был сначала нормальным, но потом этот сон превратился в кошмар. Она видела, как умирала, она чувствовала огонь, и раскрыла глаза. Тяжело дыша, она посмотрела по сторонам. Встав, перед её глазами всё потемнело, и начала шататься. Зов, она его слышала, слышала, как её зовут. Манящий, и словно магнит, голос звал больше и больше её манил к себе. Выйдя с дома, она услышала, звук коня его силу, но шла. Она шла по ночному лесу, только светлая луна выходила и освещала её. Она сверкала словно диамант. Она добралась до краю скалы, её окликнули, и она повернулась. Вергилий, она смотрела на него, но зов, который она слышала в середине, манил её. Она увидела мать, по щеке побежала слеза.
- Мама, - сказала она. И она начала падать, вниз, с закрытыми глазами. Всплеск воды, она чувствовала, как растворяется в воде. Конь в схватке с конём Вергилия, мчал к скале и, плюнув на коня, он стал другим цветом. Из чёрного, в чисто белый светящий. Последний прыжок, и конь воскликнул.
- Мая! - воскликнул конь, и прыгнул в море. Тишина, не трупов, не чего, и тут произошло что-то необычное. Волна поднималась, и словно тысячи лошадей бежало. Среди них, был он и держал на спине Элизабет. Он оказался на краю скалы, и, скинув Элизабет, лёг рядом.
- Ты будешь жить, не позволю уйти, не за что в жизни, - говорил он. Посмотрев на Вергилия, сначала вспыхнула ревность, но допустил подойти к ней. Смотря на них, конь фыркнул, и носом дотронулся до лица девушки.
- Она жива, но скоро нам надо будет ехать, будь с ней до того дня, - говорил конь, и исчез.
Она видела, видела ребёнка. Маленькая девочка, с крыльями стояла возле Вергилия и улыбалась. Элизабет проснулась, и слеза появившаяся скатилась по щеке. Она дотронулась до Вергилия и поцеловала. В тот момент послышались лошадиное ржание, и вой волков.
- Я тебя не когда не кому не отдам, ты мой, и только мой, - говорила Элизабет. Температуры не было, но чувства завладели ею, она шептала:
- Люблю, люблю! Я тебя не кому не отдам, не кому, не когда, обещаю, - говорила она. Оказавшись дома, она прижалась к любимому, и заснула вместе с ним.
На следующий день, она чувствовала себя шикарно. Но проблемы в Аду не заставили себя ждать, она взяла письмо и сожгла. Не довольно постукивая ногтями, раздумывала что делать. Но посмотрев, на Вергилия улыбнулась.
- Вергилий, ты, когда не будь, учувствовал в пьесе "Гамлет", или "Дездемона"? - спросила Элизабет, и на ответ Вергилия улыбнулась.
- Ясно, у меня тут просто три проблемы. Одна повестка в Ад, две последних пьесы, после которых состоится вечеринка. У меня нет нужных актёров. Живущие в поместье моём, и ещё кое-кто будут играть, но не хватает ещё одного, я там тоже играть буду. Ладно, с постановками потом разберусь, плюс к тому ещё будет одна постановка "Безумный день, ил свадьба Фигаро". Эх, ещё этот Ад. Недаром говорят, проблема не приходит, одна, - на последних словах она засмеялась, и, поднявшись, потянулась, и вздохнула.
- Ладно, пойду в поместье, буду нужна, заскучишся, или ещё что-то, зови, приду, только не удивляйся, если буду в другом облике, - сказала она, поцеловала Вергилия, и пошла домой. Не смотря на всех, и на то, что твориться дома, она пошла в свою комнату. Сняв с себя одежду, она начала перевоплощаться. Конечно, Томас и Данте смотрели это. Томас не отличился своим умом, он достал её шар хрустальный. Чуть не разбив драгоценность, сказав, заклинание и показалась, картинка. Она менялась полностью. Кожа стала красной, ногти длинными и острыми не смотря на то, что они были золотые, глаза приобрели янтарный цвет, с узкими зрачками. Грудь была большая, так что лишь грудь не изменилась. Она стала выше ростом, ноги длинные и красивые. Рожки и хвост с кисточкой сердечко. Она надела кожаный костюм, плащ, и волосы пышные длинные почти до земли, но менялись. На это момент шар исчез, и Томас с Данте начали пускать слюни. Беатриче, притихла, и не подавала виду. Элизабет вышла и поцокала языком.
- Как не красиво следить, и подглядывать за кем-то. Когда приду, разберусь с вами, - сказала она и ушла. Придя в Ад, она всех поставила на место. Придя, домой она всем в той же форме демонессы, вручила текст, и тренировала очень сильно. Она не любила фальши, и тренировала их очень сильно. После всего отправилась к Вергилию с дракошами, и мило улыбнулась ему. Вопрос Вергилия застал её врасплох. Она хвостом почесала между рожками, и схватив двоих баловных дракожей. Те от недовольства, издали звук и висели словно груши.
- Ты прости этих проказников, но они настояли, что бы появиться тут, - сказала она. Вновь тот же вопрос, и она улыбнулась.
- Не объяснимо, но факт! Что-то в тебе меня тянет, и это не как не исчезнет. С тобой я словно единое целое, а без тебя на половину пуста, я множество раз следила за вами, двоими. Такова моя судьба, мне дали троих подопечных, что бы любить, воспитывать, защищать, и быть всегда рядом, - сказала она. Поцеловав Вергилия, она изменила глаза и волосы. Маленькие сорванцы, крутились и делали всё возможное, что бы их отпустили. Элизабет вздохнула, и отпустила, тех полностью превратившись, в нормальную форму.
- Кстати о подопечных, Всевышний и Люцифер дали мне двух подопечных, близнецы. Характер ужасный, Данте и брат напротив них, просто ангелы, - сказала она. Следя за драконами, она обняла Вергилия и прижалась к нему. Нежность, и искренность, она так берегла его любовь, и боялась его потерять, что дрожала при этой мысли. Когда он поднял, её голову и заглянул, в глаза она была, готова расплакаться. Его губы были словно исцеляющая вода, она нуждалась в нём. Сколько бы она его не целовала, она хотела всё больше и больше его целовать. Когда она села ему на руки, она обняла его за шею и улыбнулась. Превратившись в кошку, она свернулась калачиком у него на руках, и смотрела своими голубыми глазами. Балдея от ласк Вергилия она начала мурчать, и довольно и лёгонько бить хвостом. Заснув у него на руках, она почувствовала щекотки и превратилась в человека.
- Ну не щекочи, - сказала она. От вновь щекоток, она сдалась, и была полностью в его власти. Его слова, её рассмешили, и она посмотрела на него.
- Слушаюсь и повинуюсь мой господин, - сказала она и полностью расслабилась. Она подалась его власти, каждый поцелуй воспламенял её страсть и похоть. Секс с Вергилием был прекрасным, в его руках она извивалась словно змея. Его ласки она изгибалась и стонала сладко, и возбуждающе. Покусывая тонкую кожу на его шее, и проводя кончиком язычка по адамовому яблочку, потом начала немного покусывать его подбородок. Их языки танцевали в страстный танец. Каждый его поцелуй, был идеальным. Она хотела его, любила, была зависима ним. Когда он зашел в неё она не когда не чувствовала себя такой заполненной, она громче и слаще застонала. Возбуждение, и страсть разжигались всё сильнее и сильнее, она то стонала, то кричала от наслаждения.

Проснувшись Элизабет, увидела эту милую картину и переместила дракончиков назад. Сама же все, съев и написав записку в которой говорилось: "Проснулся соня моя любимая. Я всё съела, и отправилась домой мне нужно кое-что сделать. Вечер был просто прекрасным, спасибо тебе, а ночь просто чудесная. Отдыхай, я приду, когда смогу. Люблю целую твоя Элизабет." Она вызвала коня, и села на него.
- Давай скачи, и кстати прекрати драться с ним, ты же знаешь я всех люблю, так что перестань пора вам сдружиться, - сказала она коню. Прискакав, домой она слушала, всех даже дворецкого и делала своё дело. Всё было хорошо даже слишком хорошо, но когда она потеряла сознание, то упала в больницу. Всё волновались и ждали решения врача. Когда врач вышел, то тяжело вздохнул.
- Элизабет нужна будет операция, и чем быстрее, тем лучше, если у неё есть муж, или ещё кто-то позовите его. Нужно подписать бумаги, и очень важные, - сказал врач и ушел в свой кабинет. Беатриче и Томас сели им не кто не доверял очень важное, но и были ошандарашены. Беатриче опустила голову, она начала нервничать. Изменять коридор шагами, и проклинать всё на свете.
Вызвав дракончиков и сову она отправила за Вергилием, она не знала где он, но только Вергилий мог помочь им. Увидев Вергилия она метнулась к нему.
- Привет, нужна помощь нам троим, не доверяют бумаги Себастьян находиться в Аду, кроме тебя никто не сможет помочь, врач скажет что делать, - сказала она быстро, но чётко. Когда началась операция, Элизабет была весьма раздражительной и нервной. Когда вновь Вергилий и Данте что-то не поделили, тут Беатриче не выдержала, и всем выписала как надо.
- Вашу девизию, да сколько можно, сейчас вы можете помериться за ради её и меня? Элизабет, вспомните, как она пыталась вас померить. Как она старалась вас переубедить, и я уверена, что каждый привязался к ней. И если она умрет, то каждый будет страдать. Бога ради возьмитесь, за ум, прекратите вашу вражду, ибо из-за этой вражды пострадаю не я, не мир, а она. Вергилий ты прекрасно понял, что Элизабет готова сделать ради вас, ради тебя, - говорила она. Ярость, ненависть, злость, всё это нарастала, с большой силы она была, уничтожить всех. По лицу покатилась слеза, а потом и вторая. Губы дрожали, так же как и руки.
- Я вас умоляю ради Элизабет, прекратите, померитесь, прошу вас, - прошептала она дрожащим голосом. Горло душили, слёзы она готова была, не только уничтожить всех и вся, но и разрыдаться. Элизабет была для неё всем, она была её жизнью.
- Сейчас вы слышите стук сердца её, - сказала она и посмотрела на прибывшего Неро. Беатриче вновь начала измерять коридор шагами. Когда вышел врач Беатриче первая с Томасом метнулись к нему.
- Операция прошла удачно, только есть одно но... - он посмотрел на всех.
- Она не просыпается, мы делали всё. Сердце в норме, но она не открывает глаза, - сказал доктор и ушел. Беатриче это было словно удар в сердце ножом, она дала волю всем чувствам и была готова убить, только дай команду. Она подошла к Элизабет и вздохнула.
- Элизабет, хорошая моя, любимая моя. Мы обе были вечно вместе. Ты стала моей жизнью, я прошу, тебя не умирай, не кидай нас всех. Элизабет проснись, прошу тебя, встань и скажи свои слова. Только прошу, не покидай, нас, я умру, не хочу жить без тебя, мне пофиг на всех, но ты моя жизнь ты моя судьба. Ты дала мне понять все, что я раньше отталкивала от себя. Прошу тебя не уходи, не уходи, Элизабет ты должна жить. Ты нужна нам всем, ты нужна мне, Вергилию нужна. У тебя должны быть дети, только не уходи, пожалуйста, - сказала она. И слёзы хлынули, Беатриче разрыдалась, не позволяя не кому до себя дотронуться. Она держала Элизабет за руку и целовала её. Посмотрев на Вергилия, она наблюдала за ним.
Элизабет видела это всё, она не могла оставить их самих. Не могла чувства, и эмоции, словно волна хлынули на неё. Она подошла к Беатриче потом к Вергилию и вернулась на место. Открыв, глаза она вздохнула, и по щеке покатились слёзы.
- Я не уйду, - сказала она. Беатриче услышала это и начала её обнимать.
- Тише дорогуша, тише ты меня задушишь, - сказала она. Увидев, Вергилия она обняла его и разрыдалась, столько всего случилось, что только не было. Эмоции словно фонтан всё больше и больше появлялись.
- я думала что потеряла тебя и всех остальных, - проговорила она. осле всего когда её поместили в палату она улыбнулась.
- Неро, не стой, в сторонке подойди, - сказала она и улыбнулась.
- Нехрена себе, все трое одинаковые, как такое может быть? - спросил Томас и посмотрел на Элизабет.
- Познакомьтесь все, это Неро, я с ним познакомилась на базарчике. Неро познакомься это Данте и Вергилий, - она посмотрела на Вергилия и Данте. - а эти двое Беатриче и мой брат Томас, с Себастьяном ты виделся, ведь пока он тебя не переместил сюда то ты бы не услышал стук моего сердца.
- Кстати, а что это такое? - спросил дворецкий.
- Себастьян, а то ты не знаешь. Вспомни, как говорилось на том манускрипте: "Стук сердца услышат те кому предназначена судьба быть защищенными, той кто примёт их." . Вот, это легко и просто, я следила за этими тремя всю свою жизнь, и только теперь любима одним, второй меня считает сестрой, а вот третий что-то не как не могу разбить его броню. Короче говоря, я каждого люблю по-своему кто-то для меня стал жизнью, кто-то братом, а кто-то верным другом, - сказала она и улыбнулась.
- Так час посещений закончен, прошу всех уйти, - сказал доктор, все расходились, но Вергилию она не дала уйти. Врач улыбнулся, и ушел.
- Вергилий останься со мной, мне страшно, - сказала она. В ней был страх, но нежности, ласки, любви и искренности было больше. Она потянула к себе его, и поцеловала так страстно, и требовательно, как не когда в жизни.
- я люблю тебя, твоя любовь это самый ценный подарок. Прости, что создаю проблемы, я очень проблематичная. Но я люблю тебя так сильно, как никогда не любила, ты стал моей жизнью, ты стал таким близким как ни кто другой. Я хочу от тебя иметь детей, хочу быть вечно твоей, я люблю тебя Вергилий, - сказала она, держа его руку. Она смотрела на него, и улыбалась. Она была счастлива, что он с ней. Она даже не мечтала об этом. Сова села напротив Элизабет и посмотрела на неё.
- Вот и славненько, я так начала переживать, а вас обоих, - сказала сова. Элизабет засмеялась.
- Вергилий познакомься это моя любимица Алара, как видишь белая сова, - сказала Элизабет и погладила птицу.
- Рада познакомиться Вергилий Спарда, живите счастливо, вы себе не представляете, как она счастлива, быть рядом с вами, - сказала она и улетела.

После обхода, она поела и ждала посетителей, а особенно его. Проходили дни ночи, рядом с любимым она себя чувствовала прекрасно. День выписки так же прошел чудесно. Поход в ресторан, была, её идей пригласив, всех даже Неро. Те с кеми она раньше работала, узнавали как она, и тут пригласили её на танс пол. Она двигалась быстро, резко и грациозно. Но она не предугадала одного, что Вергилий начнёт её ревновать. Она смотрела, слушала и наблюдала за его действиями за этим танцем наполненным яростью и ревность. Она не могла больше смотреть на всё это не могла выдержать этого. И последнюю точку, и каплю спокойствия и выплеснуть всё наружу.
Ревность, она ревновала, горела, словно дикое пламя. Она шла к нему, мужчины и парни облизывались, но давали ей дорогу. Теперь была её очередь показать её чувства. Она была словно тигрица, её называли королевой, так она себя и вела. Она была изящна, она танцевала, выражая, всё что чувствовала. Её знали все в городе, желали видеть в своих кроватях. Она танцевала так, что у всех дыхание задерживало. Изящные, страстные, и игривые движения её просто ещё больше делали желанной.
Одного за другим из мужчин она просто словно рабов поднимала и переходила. Шаг за шагом она шла к нему. И когда добралась, она ходила вокруг него. Став сзади она легонько покусывала его ушко или проводила язычком по ушку, но потом начала с ним танцевать. Когда песня закончилась, она посмотрела, ему в глаза.
- Знаешь, а это больно когда любимый не доверяет, - тихо прошептала она ему на ухо. И ушла, заплатив счёт. Придя домой, она переоделась и пыталась успокоиться пока Данте и Томас не начали домогаться. И тут она не выдержала, она дала одному в челюсть, и другому. У обоих голова была откинута назад, и были шокированы. Она пошла дальше по своим делам.
- Сестра клёвый удар, - говорил брат, идя спиной вперёд словно мальчишка.
- Только попробуй, что-то сделать я тебе второй удар обеспечу, - сказала она и ушла. Выйдя на улицу, она вздохнула очень тяжело.
- Красотка ты, что не рада меня видеть? – съязвил Серафим.
«Лили лети к Вергилию, но не в коем случае не дай ему узнать, что тут твориться, и не попадись на глаза Верону,» - дала она команду белой вороне.
- Ты не забыла, ты должна, мне твоё подчинение, - сказал мужчина и, взяв, её за руку переместил, в её кабинет. Его прикосновения пробуждали ненависть, ревность, злость, и ярость. Чувства пылали, она была готова прикончить его, но не могла. Она ненавидела этого мужчину всей душой, его поцелуи только пробуждали желание убить. Она ненавидела его всей душой, по лицу текли слёзы, она хотела, что бы всё прекратилось, но не пискнула. Она становилась пустой, она запиралась в себе, она давала тьме взять её полностью. Он не давал он её мучил, она внутри рыдала и пыталась, что либо, но не могла. Она проклинала, и просила прощения. Она начала, драться столько ненависти было, столько, что хватало на всех. Удар справа, удар с лева, удар с разворотом. Она чуть ли не разносила дом, каждый удар она посылала с чувствами. Одолев мужчину, который смотался. Она убежала из дому, в лес. Она бежала так быстро как не когда в жизни она слышала погоню, она рыдала, падала, вставала и вновь бежала. Она остановилась у обрыва и, упав на колени, сильно била кулаками, и рыдала. Эмоции словно бомба разлетались, пылали, и появлялись. Она рыдала, проклинала всё на свете, сердце просто болело, в ней столько чувств и эмоций было, столько, что она не могла уже держать в себе. Она кричала от боли, которую создавало то, что она держала в себе. Услышав, что кто-то приближается, она встала и, не успев оглянуться падала. Всплеск, и потом она очнулась у Вергилия дома. Она встала и посмотрела на него. Выслушивая, его она смотрела, в окно. Последнее его слово задело её за живое. Чувства вновь вспыхнули и начали гореть. Она повернулась к нему, и посмотрела в глаза. В них был холод пустота, а сердце вновь болело.
- Вот значит как.… И это всё мне за то, что я танцевала. Вергилий, очнись, хватит всех подозревать, - начала она говорить тихо, чтобы голос не дрожал. Вновь его слова и она уже не выдержала, она взяла посуду и кинула со злости.
- Да, чёрт побери, прекрати! Я не маленькая девочка! Чем я перед тобой показала измену. Да они ко мне так обращаются, потому что я им помогала, да ты даже не знаешь, в каком аду я была. Хватит меня винить, хватит Вергилий, - кричала она. Они впервые ругались. Она была зла, и начинал огонь возбуждения становиться сильнее. Она кричала, выплёскивая эмоции и чувства. Были чувства, страсть, и любовь. Посуда летала, всё было, разбито и поломано. И тут она накинулась на него и, разорвав рубашку начала целовать страстно, и требовательно. Ногтями шкрябая  его спину, они разносили всё вокруг. Он кричал, ругался, а она желала его. Их сора переросла в кое-что другое. Его слова, Элизабет улыбнулась, как она обожала его голос, а его тело она была готова приковать наручниками его и наслаждаться ним.
- Что наказание? – спросила она и попыталась посмотреть в глаза, но не смогла. Так как он её наказывал, то по щекам текли слёзы. Она умоляла его сделать это. Потом перешла сама в атаку. Их бурный секс был ихним примирением. Она слышала, как он говорил, и подтверждала:
- Только твоя, да! А ты только мой, - говорила она. Сладкие стоны, и крики страсти, её больше и больше возбуждали. Она оседлала его и начала плавно двигаться, в эти мгновения боль только давала больше пробуждения. Они выпустили своих демонов, они меняли позы и занимались любовью долго. Злость, ревность, ярость, всё это пробуждало чаще и чаще страсть, любовь, они сплетались в единое целое. Покусывания, ласки, страстные игры только больше и больше возбуждали. Потом они закончили, и она целовала его лицо, и просила прощения. По щекам текли слёзы, а в душе было спокойно, и тихо. Сердце словно бабочка трепыхало. Она положила свою голову на его грудь и смотрела в окно. Она почувствовала его прикосновение, которые вызвали приятную дрожь, и возбуждение вновь пробудилось.
- Привет любимый, - промурлыкала она. Элизабет легла на него и поставила подбородок на руки. Но тут внезапно она оказалась под ним, и смотрела ему в глаза.
- Это было превосходно, я просто в восторге. Знаешь, такое чувство как будто всё что раньше я держала, в себе исчезло. Я так долго держала всё в себе, и вот сорвалась. Прости меня, что я накричала на тебя, - сказала она и по щеке вновь побежала слеза. Его поцелуи, вызывали у неё улыбку на лице. Она рядом с ним светилась, ярче солнца, ярче звёзд, она была счастлива. Девушка обняла его за шею, и они целовались. На этот раз она не хотела не куда идти, и отпускать его не намеревалась. Они заснули вместе, она чувствовала крепкие объятья. И улыбалась, потом она его целовала, каждый сантиметр тела, она не хотела от него уходить. Когда она посмотрела на Вергилия, то тут услышала стук в окно. Элизабет открыла окно, в которое влетел чёрный ворон, и девушка пошла в душ. Прохладные капли воды пробуждали её. Почувствовав, как кто-то зашел, и обнял, она повернулась и поцеловала Вергилия. Они мылись вместе, потом завтракали, тренировались и игрались. Но ей надо уйти, скоро ночь, в которой она станет спать в клетке.
- Ладно, мне нужно идти, буду нужна или соскучишься, зови, - произнесла она, и поцеловала Вергилия.
Придя домой она увидела того же гада, на руках появились кандалы. Она жила три ночи и четыре дня в клетке, без кандалов, но запертая где-то далеко под землёй. Много пергаментов ножи кинжалы. Красивая кровать, с балдахином. Всё это её уничтожало, услышав повороты ключей и голос, она застыла и в руках сильно сжала нож. Когда увидела, Вергилия задрожала, это был он, не копия не мираж, был он настоящий. Она решила воспользоваться моментом, гада она покалечила, а Вергилий закончил это гадкое дело. Сердце танцевало в её груди, когда они оказались дома, она заплакала и задрожала, словно трепещущий лист.

Она села на кровать, и провела нежно по щеке Вергилия. В глазах была нежность, она была готова на всё. Крест вибрировал, и она зашипела. Крест обжигал её давал знать, что нужно быть другой, она улыбнулась и прижалась к нему.
- Всё слишком сложно, слишком запутано, и тяжело. Я не хочу, что бы ты носил мою ношу, моё бремя. Но одним словом я искупаю грехи, и расплачиваюсь по долгам, моей родни, и моих предков. Это не исправимо, и от этого не убежишь, - говорила она. В ней было столько нежности, ласки и любви, что можно было растопить любой лёд.
- Я сейчас вернусь, мне нужно с кое-кем поговорить, - сказала она и вышла. Пройдя в сад, она села на скамейку, и посмотрела вдаль. К ней подлетела летучая белая мышь, ворона, и сова, она посмотрела на них и улыбнулась.
- Я вас слушаю, только так за нами следит чёрный ворон, - предупредила она и посмотрела на перевоплотившихся сову и летучую мышь.
- В домах, спокойно, в замке тоже, эльфы ждут и приглашают в гости тебя Лиззи, - проговорила Алара.
- У меня тоже всё тихо, вампиры перестали бунтовать, оборотни, и другие спокойны у них всё хорошо, - сказал высокий красавчик. Ворона каркнула и балдела от поглаживаний.
- Рада слышать, это Лилиан дай сюда его, - произнесла она также ласково и нежно. Ворона улетела и назад прилетела со свёртком. Кольцо было в виде короны, но маленькое, сверкало, и притягивало. Элизабет надела кольцо, которое захватило, палец и на миг стала, татуировкой, которая прошлась по всему телу, и вернулось обратно. Она отпустила остальных и только ворону держала.
- Что красавица, не смогла пролететь незаметно, что бы ворон тебя не увидел, - сказала Элизабет, и ворона жалобно каркнула. Элизает засмеялась и посмотрела туда, где был тот самый ворон.
-Ладно, красотка, лети, занимайся своими делами, - произнесла Элизабет и пошла в дом. Посмотрев на Вергилия, она улыбнулась, и решила всё-таки кое, что ему припомнить.
- Кстати, ты, что действительно думал, что я прыгаю к каждому в койку? Или ты цепной пёс? Хочу тебе сказать, что ты ошибся, нет, я не прыгаю к каждому в койку. А то, что за меня переживают, это не означает, что я с каждым спала. На работе у меня только дружба, и не более, - и тут заиграла музыка Токата. И Элизабет уложила Вергилия и не давала сказать не единого слова.
- Запомни раз и на всегда, я не когда не изменяю. Но у меня есть враги, которые могут сделать всё, что бы я страдала. Будь осторожен милый ибо, это может произвести к плохим последствиям, - говорила она. Чувства пылали, вспыхивали, а в глазах девушки горели искры азарта. Но она не дала всему этому закончиться сексом, она слезла с кровати, и, распустив волосы, потянулась, и вышла на задний двор. И начала танцевать, чувства пылали, словно дикий огонь. Её движения, такт и темп, не давал быть равнодушным. На следующий день она пошла на работу. Рядом как всегда были верные помощники, а в поместье она начала злиться. Данте с Томасом доводили её до бешенства, подзатыльники не помогали, избивать их было жалко, но доводили её до безумия. И тут она не выдержала.
- А ну стоять. Вы оба лентяи, что за вашу мать. Какого чёрта вы добиваетесь. Не перебивай меня Томас, а то отправишься к рукам Себастьяна, нет, что бы заняться делом, помогать вы тут устраивайте чёрти что, - кричала она. Гнев был настолько сильным, что глаза стали чёрными.
- А ты Данте, гад тем более редкостный, нет, что бы помириться, ты тут с Беатриче… и ходишь по барам. Чёрт побери, да померитесь вы уже, или ты сам, или я тебя возьму за шкирку, и заставлю помириться, - сказала она. Она кричала притом, разрушая не только поместья, но и содрагая землю. В ней было столько гнева, она себя еле сдерживала, что бы ни придушить Данте. Гнев, ярость, и злоба начали играть злую шутку. Она с помощью магии кидала Данте и не давала уйти от неё. Она была хищницей, она не слышала ни кого, не видела не кого.
- Ты твердишь одно и то же, дурак твоя гордыня тебя разрушит. Ты смотришь на меня словно на малое дитя, а ты знаешь, сколько я пережила, ты хоть знаешь, что я испытывала? Я лишилась родителей и семьи на руках с вот этим придурком по имени Томас, которого устраивает жизнь бездельника. Ты хоть понимаешь, как это работать на несколько работах, всё это что сейчас в моей власти я своими руками, силами, умением подняла на высший статус, пока кокой-то чёртов демон не пустил сюда этих паскудных демонов, которые убивают, - кричала она. Пламя злости, и ярости везде полыхало, и не потухало. Она чуть ли не уничтожала всё на свете, она была зла.
- А ты хоть один раз выходил на улицу, прислушивался к миру? Ты видел, когда нибудь, как танцуют светлячки, слышал, как в унисон поёт природа. Ты держал на руках младенца, чувствовал, как бьется его сердце. Нет, ты этого не видел и не слышал, а я держала маленькое чудо в руках, слышала, как бьется это маленькое сердечко. Ты судишь меня за истерику, судишь за всё. А знаешь, какое это счастье носить под сердцем новую жизнь, нет, так не суди, ибо сам судимым будешь, - кричала она. Элизабет начала задыхаться, а сердце вновь начало болеть. Чувства пылали, а она пыталась успокоиться.
- Данте, я та, которая танцевала в крови, я та у которой трон стоит на трупах, я убийца. Ты не знаешь как это когда на руках кровь, которую не отмыть, - говорила она в слезах. Она дрожала, но не вставала, она смотрела без жизненно и с надеждой в окно. Чувства бушевали и разносили всё что находилось. Тут же на замену грусти пришла ярость, и тут чувства стали неуправляемы. Когда пришли демоны, она встала, и зло посмотрела на них.
- Мы за сыновьями Спарды, - проговорили они.
- Идите прочь, они мои, - прорычала она, и ступила в бой. Она дралась со всей злостью и яростью, она оставляла кровавое мясиво, пока не остался один. С ним бой был дольше, но она не была настолько сильно, и долго, что пошла в ход чёрная магия.
- Он мой, и больше не чей! - прокричала она, и выпустила всю силу в гада. Но он стоял, и отбросил её к дереву. Она треснулась головой и спиной об дерево и на краюшках губ кровь. Он начал атаковать, а она, потратив всю силу. Могла только ненавидеть, желать смерти, и с такой яростью и злостью смотреть и желать смерти этому гаду. Но когда он накинулся на неё начал целовать она со всех сил пыталась его откинуть покамись он не связал руки и не разорвал платье. Она его ненавидела, она и рыдала и проклинала, столько злости было в ней, что она начала гореть в прямом смысле этого слова, но и огонь не останавливал этого гада. Она упала во тьму, не видела, что происходило потом. Но то, что её охватило, заставило кричать. Боль, агония, и огонь, она чувствовала как будто её душат. Она видела, во сне как над ней издеваются, она плакала и пыталась, оттолкнул, она металась в страхе, и кричала от боли. Эта боль, которая её одолела, словно выворачивала кости, она просила, умоляла богов, она рыдала, и тихо плакала. Услышав знакомый голос, она распахнула глаза, которые были то чёрными как тьма, то пустыми, то в них читалась боль и муки. Она очнулась, увидела Вергилия, который держал её руки. Она словно задыхалась, огонь пылал по всему телу. И тут она закричала так сильно от боли, что всё разбилось. Её успокоили, и в очередной раз она проснулась, в своей комнате Вергилий был, рядом, так же как и Данте. Она вздохнула тяжело, и пошевелило рукой. Но очередные упрёки вражда, она не дала начаться бою. Она заплакала, и впервые позвала мать. На зов никто не пришел из того мира, и она вновь заплакала.
- Вергилий, Данте прошу вас, прекратите. Сколько можно, в такое время нам всем нужно держаться вместе. Прошу вас прекратите. Надо забыть, Вергилий, Данте сейчас есть я Элизабет, а Мария это прошлое, которое нужно забыть. Я поклялась вашим родителям, что буду оберегать вас, и не дам не какой сволочи вами управлять. Ради меня и Беатриче прекратите сорится, - сказала она. По щекам текли слёзы, не ответа, не действий, они ушли, и птицы с летучей мышью последовали за ними. Она вновь начала выпускать эмоции и чувства которые горели словно огонь, который сжигал всё на своём пути. Она готова была разнести дом, и очень злилась. С помощью Себастьяна, она переместилась туда и наблюдала за боем. Она и злилась, и ругалась, и кричала и задыхалась. Их бой и завораживал и был опасен, но она не хотела уходить. Она нервничала, переживала, мучилась, и злилась. Она угрожала обоим, она пыталась остановить их но не решалась. Вдруг охватывающая боль снова дала о себе знать, и в глазах потемнело, и она начала падать. Когда бой был окончен, то Себастьян подхватил её, и отправил всех домой. Оказавшись дома, всё исчезло, и она угрюмо посмотрела на обоих.
- Значит так, что бы больше я не видела нечего такого, или сама лично прибью. Себастьян ну что готово то самое зелье? - спросила она. Когда этих двоих рука легла на её хрупкие плечи. Она фыркнула, и выпила всё зелье. Оправившись, она начала залечивать раны одного и другого. Ворча, и ругаясь, с огромным возмущением. После всего, она отошла и каким-то чудом оказалась в руках Стефана.
- Рад видеть тебя прелесть моя, когда свадьба? - спросил он и улыбнулся, показывая свои клыки. Она покраснела, пришла в шок, и чуть не упала на копчик.
- Свадьба? Какая свадьба? - спросила она. Смущение и шок так и не уходили. Она села между Вергилием и Данте и смотрела на Стефана.
- Как какая свадьба, мне тут сообщили, что скоро свадьба с этим как его, с Руфусом, - сказал он. И тут Элизабет не то что в ступор зашла, но и в большой шок. Она, то открывала рот, то закрывала, словно в пословице "Открывает щука рот, да не слышит что поёт". Потом отходя от шока, она разозлилась ещё больше, и тут Стефан и всё остальные разбежались кто куда. Но она тут же успокоилась. Руфус пришел и извинялся, она рассмеялась, и счастье с любовью, её заполнены полностью. Ей дали младенца, и она светилась счастьем. Маленькое чудо, смеялось, и смотрела на неё. По щекам потекли слёзы радости. У неё появились красивые ангельские крылья, а ребёнок заснул у неё на руках. Когда она отдала это маленькое чудо, она посмотрела на Вергилия и взяла его за руку.
- Вы не представляете, какое это счастье, держа на руках маленькую жизнь. А когда носишь под сердцем жизнь, это не объяснимое счастье. Эти чувства не объяснимо, когда он бьется, когда делает первые шаги, а эта ангельская улыбка, это такое счастье, - сказала она и закружилась. Она светилась счастьем, радостью, и любовью. Она любила его, мечтала о семье. Она готова закричать на весь свет, она светилась очень ярко. Элизабет наполняла всех любовью и счастьем.
- Элизабет и кого же ты любишь больше? - спросила Беатриче.
- Ну, ты как спросишь, так хоть стой хоть падай, у меня все равны. Вергилия люблю как своего Возлюбленного, Данте как брата, брата люблю, и тебя, даже Себастьяна люблю, я всех люблю, - сказала она обижено словно маленькая девочка.
- А мы тебя любим, ладно идите, не будем задерживать вас, - сказала, смеясь Беатриче.
Когда Элизабет с Вергилием были уже  дома, она нежно поцеловала Вергилия, и обняла его.
- Как же я тебя люблю.

Утром Элизабет ушла по делам, она скрывала от всех одну тайну. Перевоплощаясь в девятихвостую лису Кицунэ, она закрывала, барьер исчезала, в обличии человека и появлялась в обличии красивой белой волчицы с девятью хвостами, которые сливаются в один большой и пушистый хвост. Никто не знал, да и тут была одна замануха, те, кто видел её в форме лесы или с девятью хвостами и ушками, он это забывал, когда она превращалась, в саму себя. Этот период перевоплощения, отнимал много сил, боль была ужасная, что можно было сказать, что она почти, что не умирала. Но она не отступила, она могла менять свои хвосты, и быть Кицуне разной расцветки и силы. Она могла превращаться в любое животное, особенно в волчицу с крыльями. Она к этому привыкла, девушка знала, что тут нет выхода и надо радоваться тому, что есть.
Перевоплотившись в волчицу, она помчалась по горам, следить за мирами. Всё было хорошо, что духи, что нечисть, не бунтовали и всех всё устраивало. После дел она пошла к Вергилию. Место, где он мыл коня для неё было не секретом, ей всего лишь нужно было почувствовать его. Нитью, которой они были скреплены друг с другом. Она шла тихо в форме волчицы, но не могла понять, как он узнал, что она рядом. Улыбнувшись, она посмотрела на небо. Легкий ветерок развивал её волосы, она не чувствовала опасности, и подошла к воде ближе. Его поцелуй был словно маленькое исцеление её души. Она не кому не говорила, но внутри у неё душа была почти что уничтожена, так же как и сердце, раны исцелялись медленно, это и был минус тому, что она имела такую силу.
Когда они игрались, она как будто забыла обо всём, смеялась, впала в детство, раскрыла крылья души, и засияла словно звезда. Она радовалась, столько радости, столько счастья, она не когда не испытывала, было такое чувство как будто мир и время остановилось. Она была то мокрая, то высушенная, она смеялась, и веселилась. Она танцевала в воде, девушка была словно ребёнок, она не чего не говорила, она просто радовалась. Её звонкий смех разносил ветер, так же как и капли. В скорем времени откуда-то прилетели лепестки сакуры и кружили вокруг них. Такое счастье, всё было хорошо, она боялась думать, что что-то может испортить. Она была, всегда на стороже не подавая, виду, всех кому она мысленно приказала следить за всем, она волновалась. Лежа на траве, она тяжело дышала, и смотрела на Вергилия. Положив голову ему на торс, она почувствовала, как он нежно её гладит, и она словно кошка начала мурчать. Она молчала, слушала его, тишину, и умиротворение. Ветер стал беспокойным, она встала и смотрела, на небо прислушиваясь. Прикрыв, глаза она увидела, как табун диких лошадей скачет куда-то, скорость, адреналин, ветер в лицо, это было не забываемым. Она посмотрела на Вергилия и поцеловала его.
- Я тебя тоже очень сильно люблю, - сказала она своим ласковым голосом, смотря своими любящими и пылающими глазами. Его поцелую, пробуждали, все, что раньше она в себе замыкала. Как она его любила, о такой любви не кто не знал, она стала его жизнью, она стала его судьбою, стала ему ангелом хранителем. Люди как она его любила, это не возможно было сказать, она цвела, она сияла, она дышала ним. Он был её воздухом, её жизнью, сердце чуть не вылетало. Его объятия, поцелуи, они словно были волшебством, словно оберёг. Она его любила не за что-то, а просто так, и во что бы ни было. Ей было всё равно, что будет дальше, главное он, и только он. Вергилий вызывал у неё улыбку, он был её лекарством, её судьбой. Она готова была сделать для него все, что бы он был счастлив. Они смеялись, радовались, это было блаженством.
Когда он её посадил на своего коня, то она посмотрела на коня, и потом на Вергилия. Она не боялась коня, но было опасно для неё. Ли слышала много об этом коне, но всё равно было страшно, всё равно было опасно. Слова Вергилия, развеяло беспокойство, и она выпрямилась в седле, и погладила коня. Она любила лошадей, а те любили её.
Отобедав, и она легла, спать, но было беспокойство, лисица внутри рвалась наружу, и она чувствовала кровь. Открыв мгновенно глаза, она обнаружила, что Вергилия нет рядом, и разозлилась. Она вызвала духов, что бы нашли его, и сама, превратившись в волчицу, расправ крылья, полетела за духами. Увидев сражение, она была поражена. Злость, шок, опасность, всё смешалась внутри, словно четыре стихии. Она не заметила того что её заметили, и когда Вергилий скрылся она превратилась в девятихвостую лисицу. Вой ее, словно был сигнал к тому, что мир может быть уничтоженным. Подбежав к Данте, она исцелила того, но тот не просыпался. Её это взбесило, и она вытащила того с Ада, не чего не сказав. Притащила того домой, она рвала и метала не кто не мог найти Вергилия. Девушка бесилась, металась, словно зверь в клетке. Когда Данте очнулся, тоже получил.
- Ты, ах нет точнее вы оба болваны, вашу мать да сколько можно? Когда это закончиться, или вы сами это сделаете, или я собственными силами вас заставлю, и мне будет плевать что, потом будет. Сколько можно, я в той жизни видела вражду, в этом, у вас, что мозгов нет? – орала она, что все спрятались, и не трогали её. Она не давала нечего сделать Данте, не единого слова сказать, она его припёрла, к стенке и с такой злобой смотрела, что была готова разорвать. Отпустив Данте, она исчезла, словно мираж. Её никто не видел, никто не слышал, Беатриче успокоила Данте, и не дала уйти. И в доме поселилась мёртвая тишина. Сначала все отнеслись к этому как положено, а потом начали паниковать. Данте не понимал чего так, и Беатриче со страхом в глазах посмотрела на Данте.
- Если она умрёт, то потом настанет конец света, - сказала та.
- Не обращайте внимание Данте, просто если умрёт госпожа, то Беатриче исчезнет, - сказал дворецкий. Дракошам это не нравилось, но когда появился Вергилий, то и появилась иллюзия в образе Элизабет. После слов иллюзия исчезла, а сама Элизабет, сидя в храме, чуть ли не разрушая его, она мучилась, и страдала, билась от боли. Пошел отчёт, она словно умирала, у неё был жар, были видения, она чувствовала Адскую боль. Она звала мысленно Вергилия, но потом упала в пустоту.
Очнулась она в знакомой комнате в доме любимого, она не понимала что к чему, перед глазами было мутно. И тут новая волна боли, и её крик с силой звука был слышан везде. С глаз потекла кровь, и глаза стали чернее смолы. Она почувствовала свет, ласку, и тепло.
«Это не Вергилий, оно отличается, кто это? Мама?» - думала она не в силах произнести слова вслух.
Лишь на миг она увидела красивую женщину, так похожую на Вергилия и Данте, её руки, она была словно мама Элизабет, такая же добрая, заботливая, и ласковая. Тёплая улыбка, ласковые руки, в её глазах так и читалась благодарность. И она исчезла, а Элизабет потеряла сознание. Через день ей стало лучше и, открыв, глаза она увидела, Вергилия. Когда тот встал, слёзы полились сами по себе.
- Вергилий не уходи, - крикнула она, и кулон который был, на ней залился, светом. Она встала и обняла сзади. Ей казалось, что если сейчас она его отпустит, то больше не увидит. Разлука было для ней адом, она вся дрожала, но не отпускала его.
- Знай, любимый, что бы ни говорили, я всегда люблю тебя. Нет значения кто из нас кто, не все идеальны, у всех должны быть изъяны. Я тоже убийца, у меня столько всего тайн есть, которые не судьба узнать кому-то, - говорила она, но боль в последний раз была такой, что она упала на колени, и вновь упала во тьму.

Темно, и холодно, она бродила в короткой юкате без рукавов, и увидела его, как он уходил, всё дальше и дальше. Она звала, кричала, бежала, плакала, но не смогла, он исчез, она плакала, и проклинала весь мир. Она побежала, бежала, смотря в перёд, хоть везде было темно, и холодно.

Она открыла глаза, и видела закат, видела небо, ветер, воздух, запах моря. Она смотрела в перёд, и упала на колени. Она сжала зубы, и, вздохнув, посмотрела вверх. Багровое небо, морской бриз, ветер, и погода изменилась, всё потемнело, мгновенно. Волны стали большими, но её это не пугало. Она открыла душу, подняла ладони и смотрела в небо, которое затянуло. Свет светил прямо на неё, дождь лил, но это не смывало её красоту, лицо и волосы были белыми словно снег, её сияние грело. Ходили легенды, что можно было услышать зов, но только избранным. Она встала, волнистые волосы спадали на её тело, закрываю все, что открыто взору. В области груди сияла роза, а волосы блестели. Она смотрела на Вергилия и Данте.
- Перестаньте ругаться, грех брату с братом драться. Прошлое это поезд, который уехал, надо жить теперешним. В будущем будет много неприятностей. Понадобится помощь каждого из этого мира. Будет много крови, много трупов, что вы не сможете сосчитать. А то, что было в прошлом надо забыть раз и на всегда. Данте, Вергилий я убивала миры, уничтожала дома и государство, уничтожала все, что попадалось под руку. Я раньше строила замки с костей и трупов людей, меня боялись больше Сатаны. Но всё этот безумие прекратилось, меня запечатали, и сейчас я искупаю грех прошлой жизни, - сказала она. Появилось на ней плащ, а в глазах появилось беспокойство.
- Я один раз убила брата, хоть поймите меня, я вас очень сильно прошу, помиритесь, - это было её последние слова, перед тем как появились врата в Ад. Элизабет уронила одинокую слезу и исчезла вместе с вратами.
Большой зал, трон и сам сатана с Мундусом, она стояла возле зеркала в красном платье 18 века. Мундус молчал, и смотрел на неё.
- И что ты собираешься делать? Ты хоть представляешь, что будет, если эти двое сюда примчатся? – спрашивал сатана.
- Заткнись! – сказала она и ушла с зала.
«Что будет, хм, нечего не будет, это моё дело и точка,» - подумала она и раскрыла большие чёрные крылья. Она всю неделю наблюдала за ними, особенно за Вергилием. Это была мука, но нужно было держатся, иначе всё испортится. Она исцелялась, долго, но нечего нельзя было поделать. Знаки и узоры хоть и исцеляли, но это были ужасные муки. В один день она увидела, Вергилия как тот дерётся, с демоном, и не выдержала.
- Сдохни скотина, гореть тебе в Аду, - прорычала она, и, смотря на демона, она его мучила, она приносила такую боль, что от крика и воя демона земля дрожала. Все силы исчезли, и тут последнее действие.
- Никто не смеет отнимать у меня тех, кто дорог! – и засиял свет, послышался взрыв, ослепительный, и на место, демона было чёрное пятно и пепелище которое, горело. За её спиной горели красные как кровь крылья ярким огнём. Она повернулась, и устало улыбнулась. Она исчезла словно мираж, и появилась сзади.
- Только позови, и я появлюсь, - сказала она и исчезла.
Он почувствовал те чувства, которые она испытывала. Те, которые испытывает, и которые давно потеряла. Боль, которая её убивала и отнимала каждую часть жизни. Злоба, ярость, которые она вечно испытывала, ненависть, которая затуманивал её глаза. Страх, был так сильно испытываем что можно сказать что те чувства просто пыль. Она боялась потерять, боялась смерти, убийства, измены, она боялась своих чувств. И только доброта, спокойствие умиротворение, справедливость, веселья не были нерушимы. Она знала, что он почувствовал, как она ему доверяла, верила, любила, и как берегла.
Она знала, что он увидел, как она его любила, как берегла, она жила ним, и была готова ко всему. Он видел и чувствовал всё, она постаралась.
« Я люблю тебя Вергилий, хочу стать твоей женой, и быть матерью твоих детей,» - сказала Ли мысленно ему.
Она поселила в его сердце одну подсказку, где он её может найти, он не знал этого, не чувствовал. Но портал к ней открылся, она стаяла на башне и смотрела вдаль. Она поставила на карту все, что было и есть, взвесив все «за» и «против» она показала то, что не кому не показывала. Она боялась сейчас, её трясло, и на почти что задыхалась. Прохладный ветер ударил в спину, и она повернулась.
Это был он, она знала, верила, и доверяла ему, она побежала к нему и обняла. Она разрыдалась, и обнимала так сильно, как будто он вот-вот уйдёт.
- Я люблю, люблю тебя, ты моё всё, ты моя жизнь, ты мой воздух, и я не когда тебя не кину и не придам, всегда рядом. Спасибо что ты есть, - сказала она. Она целовала его, она обнимала его, и не отпускала. Элизабет его безумно любила, он был её будущим, он подарил ей тепло, любовь и надежду. Она ему была благодарна, она могла для него сделать все, любовь, счастье, верность, и слёзы радости просто выходили наружу.
"С днём рождения любимый," - сказала она ему мысленно, и улыбнулась.

- И я тебя люблю, я скоро вернусь, - только и промолвила она. Она не понимала что к чему. Отправив Вергилия в комнату, она его усыпила, и решила навестить Ад. Послышался щелчок, а за ним другой, и по всей комнате было слышно это словно эхо.  Песня музыкальной шкатулки была слышна всем, Вергилий тоже слышал её. Элизабет отошла от Вергилия, и подарила ему поцелуй. Раскрыв крылья, она ушла, но и тут ей не дали завершить своё дело. Она знала Еву, она часто была в Раю, эта женщина была добра, она нечего не сказала Еве и только и услышала "Береги себя". Склонив, голову она прочитала, заклинание сняла, всю одежду и зашла в Ад.
- Элиза... - не успел проговорить Сатана, как шаровая молния полетела в него. Асмодей только и мог, что смотреть на это. Спарда и все демоны видели это зрелище. Элизабет была в чёрном платье с большим разрезом до пупка, её распущенные волосы были чёрными как смола, а глаза, которые были чернее ночи, не предвещали нечего хорошего, красные зрачки которые были узкими, и дьявольская аура отпугивала. Чёрные кожаные крылья, были огромными, с каждым шагом была слышна мелодия шкатулки.
- Я прожила немало веков, перерождалась, и появлялась, жила больше чем вы, и тут я слышу такое, - говорила она.
- Ты о чём дочка? - произнёс Сатана.
- Образ, боль, муки, всё это ваше дело рук, где мой Рафаэль, где он? Уже больше 2 столетий прошло, вы отняли его у меня! - орала она, что все стёкла замка разлетелись.
- Элизабет мы тут не причём, я те клянусь, мы тут не причём, - говорили два владыки. Она посмотрела на Спарду, и хмыкнула.
- Что-то ещё? - спрашивал Асмодей.
- Да, ты не знаешь, что произошло с Вергилием? Что-то не так, он виду не подает, но что-то не так, - говорила Элизабет.
- Ах, да наказание, я тут слышала, что вы распоясались, надо вас, однако на место поставить, но это потом. Так теперь всем гудбай, - сказала она и напоследок зажгла весь Ад очищающим огнём. Элизабет пришла домой, гнева было достаточно, ярость, злоба, ненависть, и жажда не только крови, возмездия, и смерти, но и поставить всех на место особенно Данте, была велика. И некто не мог ей противоречить. Её белые волосы, которые она скрывала, были длинные почти, что до пола доставали, но она их могла заплести в хвост высокий, а глаза, которые были синие словно омут озера стали красными как кровь. На щеке горела, роза, знак того что её второе я, выпущено на волю, и что эта часть Элизабет несла в себе все грехи человечества, были железным фактом.
В то время Беатриче исчезла, словно иллюзия, или какой, ни будь мираж. В доме все словно по вымирали, и было тихо, только запах смерти, и крови присутствовал так сильно, как будто дом был действительно из трупов и крови. Не кто не мог вмешаться, все боялись этого, боялись до такой степени, что не возможно было описать. Звук сердец, сливаясь в один ритм, танцевали в чечётку.  Над городом с удовольствием повис туман, что хоть бери глаза выкалывай. Двери поместья распахнулись, и сердце у всех замерло. Были слышны звук каблуков и шуршание плаща. Она появилась перед Данте, в то время как потух свет, и появился через пять минут.
- Ну что Данте поговорим? Ваша вражда, меня до вот такого состояния довели, Вергилию я это не скажу, а лишь тебе одному. Сколько может продолжаться этот детский сад? - спрашивала она. Вокруг них развеялась тьма, как будто они были в бездне. Что бы Данте ни пытался, сделать Элизабет она пропадала, словно мираж и появлялась там, где он не ожидал её. Она слышала, как он орёт на неё, кричит, и объясняет, когда ей это уже надоело, она, взмахнув рукой, навела на него паралич, прикрутила голос, и подвести на потолке верх ромашками.
- Грех тому мужчине, который бьёт девушек, ты не имеешь права орать на меня. Это твоё наказание, не твой отец, не твоя мать не чего не сделают, там я тоже порядок навела. Ты можешь меня только слушать, и запоминать, понятно? - спросила она. Потом Элизабет развеяла тьму, и села на кресло.
- Я не буду расследовать, кто кого обидел, я просто буду привязывать верх ромашками, включать паралич, и отнимать голос. Поверь мне это наказание лёгкое перенести можно. Вот когда я начинаю делать больно, разрушать всё в середине, а потом и сжигать, или ещё что-то, вот это уже большее. Сейчас ты сидишь и не чувствуешь тела, не можешь двигаться и голосить, в это время кровь приливается к мозгам, хоть так может ты поумнеешь, - сказала она. Снимая перчатки и показывая узор на руке и на пальцах до ярко красных ногтей, она села на кресло и расслабилась. Она посмотрела на Данте, и медленно его опустила на землю, включила голос, и медленно паралич убирала. Увидев, что он уже спокойный, она встала перед ним, и начала гладить по голове.
- Запомни, что бы ни случилось, у тебя есть брат. Что бы он ни сделал, не сказал, он твоя родственная душа. Вы как два отображения в зеркале, вас связывает крепкая цепь родства, и она не порвётся. Вы оба одинаковые и не важна кто есть кто, я с Томасом тоже не такие одинаковые. У меня на плечах лежит огромная ноша, я богиня, которая держит равновесие, я принадлежу и Аду, и другим мирам. А Томас вампир, он из благородных, ну как те которые рождаются от родителей грязнокровок или полукровок. Дворецкий демон, ангелов тут нет, не место им тут. Сам дом чист, словно слеза младенца. Беатриче моё второе я, моя вторая сторона. Неважно кто мы, и что сделали тогда, важно то, что мы сейчас живы и здоровы. Нужно беречь друг друга, - произнесла она и прежде чем уйти, она была шокирована. То, что сделал Данте, ее, удивило, он её обнял, так сильно что бы она ни убежала, так нежно что бы ни сделать больно.
- Данте я не скажу, что заменю мать или отца, или что верну хоть одного из них. Но я стану для тебя не только другом, собеседником, но и сестрой, я тебе клянусь в этом, - произнесла она ласково с трепетом в душе.
- ЭЭЭЭЭлизабет, - кто-то орал в низу. Когда Данте её отпустил, то она побежала в низ.
"Ахренеть сегодня день какой-то странный," - подумала она, смотря на стоящего перед собой Рафаэля. Она в первую очередь, метнула в него огненный шар с молнией внутри, что он вылетел через дверь на двор. Потом со всего размаху подняла в небо, и треснула об землю. Что потом творила она, не для слабонервных, но все, даже Данте видели это. Тот в шоковом состоянии каким-то образом оказался возле ствола сакуры, и смотрел на неё с огромными глазами, наполненными шока, и страха.
- Идиот, ты просто идиот, ты не представляешь, как долга я тебя искала. Все уже тебя похоронили, какого чёрта ты исчез? Ты себе не представляешь, как я волновалась, как я беспокоилась. Ты скатина, я тебя кастрирую волчара идиотская. Ты что не мог нечего сказать мне, ты, что не мог весточку послать, ты хоть понимаешь через что я прошла? Ты знаешь, какого это было потерять лучшего друга, ты знаешь как это стать бездушной марионеткой? Ты... ты... - Последние слова она не сказала, и упала на колени перед Рафаэлем. Все эти слова она выкрикивала, и в ту же очередь в него швыряла шары, и ножи, но не попадала в него. Он превратился в оборотня, в большого чёрного волка, и облизал её лицо. Она больше зарыдала, обнимая его за шею, проклиная его и обзывая, она тряслась. Он увидел, что пережила, и он понял, что не что не сможет загладить свою вину. Он был готов к тому, что она от него отречётся, что заберёт его жизнь, или что-то ещё ужасное сделает. Но он не мог предугадать того что она просто его так накажет, и простит. Когда она заснула на нём, он превратился в человека, и взял на руки.
- Элизабет прости меня, но так надо было сделать, - шепотом произнёс он. Зайдя в дом, он положил её на её же кровать и начал её раздевать. Конечно Томас, Данте, и дракоши возмущались, но нечего не делали.
- Так Беатри, скажи, что бы приготовили всё к ритуалу, и плюс принесли сюда одежду, и постельное. Всё нужно делать быстро и немедленно, иначе мы можем опоздать, - сказал быстро и посмотрел на тело Элизабет. Тело чернело, когда узоры сливались друг с другом, оно горело и пылало словно огонь. Душа почти была разрушена, а сердце так быстро билось, что готово было разорваться.
Все всё сделали, обряд провели шикарно,  теперь осталось только ждать.  Элизабет у всех на глазах исчезла, и Раф просто был ошарашенный, этому. Другие занялись своими делами, а волк ждал спокойно и смирно.
Элизабет появилась возле Вергилия и удачно поймала падающий сервиз. Положив, его как он и стоял, она помогла Вергилию, и теперь она сидела на коленях, а он лежал на её ногах. Она нежно с любовью и лаской гладила его по голове, и смотрела на небо.
- Что-то так спокойно, любимый я люблю тебя очень сильно люблю, - говорила она. После всего, они лежали на кровати, и она слушала его стук сердца. Он был самым родным, и самым любимым.
Проходили дни, недели, она приходила чаще к Вергилию, чем домой, она не о чём не подозревала, да и сердце молчало, из-за чего она начала нервничать. Она работала не покладая рук, на всем в удивления, ибо денег и так было намерено, а она работала на нескольких работах. День за днём она со своим другом очень усердно, тело и душа не смотря на рубцы на её сердце, были исцелены. Каждый рас она спорила с Данте и Томасом, и обессиленная могла только швырять в этих двоих молниями. Всё было тихо и спокойно, до того времени пока не пришли враги в её дом. Единственный раз она сделала оплошность, её взяли в плен, и катували до того, пока не устали. С этого момента она боялась прикосновений, носила всегда чёрный кожаный костюм с рукавицами и маску. Она была, осторожной до той поры пока Данте это не надоело, и Вергилий её взял за руку. Ей было больно, но она терпела, она вела, себя как будто нечего не произошло, даже когда он сжимал её руку. И в один миг она исчезла и не появлялась в доме Вергилия, она сидела в одной из комнат, где весел её портрет. Она не кому не позволяла сюда войти, в кромешной тьме она сидела в углу, словно загнанный зверь. Страхи, голоса тех, кого она убила, и тот кошмар, когда её мучили, она видела, и слышала так же чётко и ясно как  свои пять пальцев. Каждый раз в полночь она зажигала одну свечу и смотрела на своё отображение, плача, и ненавидя саму себя, она потухала свечу, и тихо плача в углу сжавшись, словно маленький котёнок зимой, она винила себя за всё. Душа просто разрывалась на части, а сердце готово было вылететь из груди. Она привыкла к тьме, и смотрела на своё отображение, а в голове она слышала одно "кукла.... убийца...".
"Что мне делать, во всём я виновата не надо быть такой доверчивой, не стоит доверять. Когда же раны пройдут, когда всё это прекратится? Я больше так не могу. Кто ни будь, помогите." - Мысли её загнали в угол, она ждала помощи, но не кого не подпускала. Потеряла доверие, сберегла любовь. Все бесились, и не знали что делать, когда всё это прекратится, был вопрос времени. Не демоны, не ангелы не могли нечего предпринять, ибо их она тоже не подпускала. Она была беззащитна, словно маленький котёнок, который сбился с пути.
Все ждали чуда, ждали чего-то, что её спасёт, ведь не кто не знал, что с ней произошло. Она днём исчезла, а на следующие утро перед всеми ходила в маске и в чёрном кожаном костюме, и в перчатках. Ни кто нечего не подозревал, она вела, так как всегда, но в одну ночь она просто закрылась, в одной из комнат включила, иллюзию лабиринта, и не выходила.

Его слова, поцелуи и прикосновения, словно бальзам на рану успокаивал и утихомиривал боль. Она любила его, чувства пылали, но боль затуманивала разум. Она нечего не говорила, боль была такой, что и говорить было больно. Но что-то она заметила не то, он нечего не сказал о том, что было с её телом. Она плакала, прижимаясь к нему, она его любила, очень сильно любила. Она просила всех, что бы всё прошло, но знала что каждая рана, каждый синяк, порез, и шрам будут заживать медленно, и долго. Она заснула на его груди, но ненадолго. Приказав вороне следить, и поцеловав, любимого она надела, плащ. Выйдя на улицу и надев капюшон плаща, скрывая огненный цвет волос. Отойдя от дома дальше, она стояла и прислушивалась к лесу. Она могла ощутить, когда Вергилий проснётся, или кого-то другого.
- Я тебя нашел, как ты? Ты не забыла? - спрашивал Рафаэль, перевоплотившийся в чёрного большого оборотня.
- Всё хорошо, всё проходит. Нет, не забыла, все удивятся, когда узнают какое жертвоприношение нужно, - сказала Элизабет.
- Элизабет, что тогда они с тобой делали? Когда всё заживёт, твоя красота, - говорил волк. Элизабет вздохнула и дотронулась до синяка на щеке. Боль была острая, и она зашипела словно змея.
- Тебя хотят видеть в поместье, в твоём родовом поместье, - говорил волк. Она молчала, хоть и находилась сейчас возле Рафаэля, но сердцем и душой была возле любимого. Она хранила его сон, защищала от бед. Волк зарычал, и она посмотрела на него.
- Сейчас тебя нужно защищать, и беречь, а ты его, - недовольно сказал друг.
- Ревнуешь? – спросила, Элизабет смотря, вдаль. Волк заскулил, и подошел ближе, перевоплотившись в человеческий облик, он нежно дотронулся до щеки, и посмотрел ей в глаза.
- Когда ты со своей стаей будешь совершать лунный забег? Как поживают самки, и истинные пары? - спросила она. Рафаэль отошел на шаг и посмотрел в небо.
- Скоро совсем скоро, ладно тебе нужно возвращаться, - сказал он, и убежал в лес. Элизабет вернулась в дом, и, скинув, плащ она села, за стол, и начала перебирать бумаги которые появились от щелчка её пальца. С Рафаэлем она мысленно разговаривала, ворону и духов отправила следить за работой. Бумаг было немеренно, но спать не хотелось. Под утро она приготовила завтрак, и принесла в постель.
- Я скоро вернусь мне нужно навестить родовое поместье, потом ещё кое, куда нужно будет прийти, и потом под вечер я вернусь. Так же не забывай мы можем связаться мысленно. Я вернусь, обещаю тебе, - сказала она и поцеловала Вергилия. Надев плащ с капюшоном, она пошла домой.
- Я тебе говорю, она нечего не заметит, - говорил брат. Волк ходил с ноги на ногу, и не соглашался. Элизабет зашла бесшумно, сзади него.
- И что же я не замечу? - спросила Элизабет. Брат вскочил как подорванный, и зарычал. Элизабет посмотрела на волка, и почувствовала чужое присутствие. Запах крови был ощутим, но не так сильно. Она пошла по запаху словно собака, и встретила Данте.
- Рада тебя видеть Данте, - сказала Элизабет и пошла дальше.
- Сестра не иди туда, Данте задержи её, - кричал Томас.
- Рафаель задержи всех. Если не хотите взбучки, то идите тихо, - прорычала Элизабет. Её кабинет, она задержала дыхание и открыла дверь. Две девушки лежали без сознания, три из них без пульса. Тут Элизабет словно озверела, схватив брата за глотку, она его откинула к камину.
- Я тебе сколько раз говорила, следить за жаждой, сколько раз тебя учила тебя держать себя в руках? - спрашивала та. Брат не мог нечего сказать, а только смотрел на неё.
- Рафаэль, Себастьян уберите Данте, не тревожьте нас до тех пор, пока я не позову, и отнесите девушек в комнату для гостей. Живо! - приказала она, и когда их оставили, то она отпустила брата. Сняв плащ, она заколола волосы, и вздохнула. Взгляд брата, был красноречив. Его трясло и типало, сколько раз, когда она была ещё злой, сколько раз он видел её голое тело, обнимал, и нежно притрагивался, к ней боясь, что она исчезнет. А тут он был в ужасе, её тело было в шрамах, синяках, царапинах, клеймо на груди было ещё свежее, живого места нельзя было увидеть. Ярость Томаса, была всего лишь огнём, образ вампира сразу появился в нём. И Элизабет обняла брата, надавливая на его голову поднося свою шею. Её золотые волосы и синие глаза как небо, в которых была любовь и нежность.
- Сестра нет, ты же, нет, - говорил Томас и пытался выскочить с её объятий, но не мог. Она закрыла лицо и обняла ещё сильнее.
- Томас, пожалуйста, пей, - сказала она ласково, но дрожащий голос просто выдавал её страх. Она чучуть боялась, но всё равно не могла всё оставить так. Томас перестал отказываться и укусил за шею, он медленно пил её кровь, а она его крепко обнимала. Окна открылись от ветра, она открыла глаза, и смотрела на небо. Когда он закончил своё дело, он обнял ее, распуская её длинные волосы.
- Твои волосы пахнут морем и лесом, ты у меня такая милая, - говорил он. Элизабет засмеялась надела костюм, и щелкнула пальцем.
- Данте ну ты и свинтус, - произнесла она, когда спустилась в низ. И не зря он так сказала, посуда грязная была, везде, холодильник пуст, морозильник тоже, дома было черти, что и сбоку бантик. Она нечего не сказала на взгляд Данте, и только, улыбнулась. Убрав все вместе, после того как в Данте взеразалась швабра, мыло, тряпки, и ведро. Ворчание Данте, только веселил её, она Данте окатила холодной водой, и все дружно занялись уборкой. Элизабет приготовила еды, да столько что хватило бы весь мир накормить. Потом как пришло, время идти, дальше, и перед уходом она попросила брата молчать о том, что он видел.
Зайдя в церковь, она села на колени, и помолилась за здоровья всех кого знала и любила. Потом пошла в свой храм, и оповестила всех, что жертвоприношение только овощами, и фруктами. Она вернулась и как раз удачно, поймав посуду, которая в очередной раз упала, она посмотрела на Вергилия и вздохнула.
- У меня появляется такое чувство, что меня дурят, или что-то скрывают, - тихо произнесла она. И вовремя протянула руки, потому что с неба упал маленький дух внешностью ребёнка 6 лет, с ушками и длинным пушистым хвостом. Малыш улыбался, а за ним другой. Оба малыша были похожи на Данте и Вергилия, такой же характер, только вот у одного были глаза пустые, а у другого глаза наполненными горечи. Она справлялась со всеми, помогала Вергилию, смотрела за малышами, и работала. Укачивая малышей, она посмотрела на Вергилия.
- Знаешь милый, когда-то мои родители говорили... "Знай Ли что бы ни случилось мы всегда будем рядом...", - Элизабет подошла к окну и смотрела в даль.
- Но не судьба мне видеть своих родителей, они не в аду, не в раю, их нет негде. Они отдали душу мне, что бы запечатать то зло, которое сидит внутри меня. У меня есть брат, но и его я могу потерять, может прийти день, когда печать исчезнет, и ... - она замолкла, вспоминая, что происходило тогда. Его объятия вернули её в реальность, и она допустила того что перед ним появился хвост и ушки. Она их быстро спрятала, и свалила Вергилия на пастель. Сев на него, она, нежно щекоча, и возбуждая его, она медленно передвигалась с шеи, к груди, и останавливаясь на штанах. Её страстный поцелуй, словно пробуждал её возбуждение. Но внезапная боль, её утихомирили, она быстра, встала на ноги, и тяжело дыша, держалась за горло. Она чувствовала невыносимую боль, как будто её обвили цепи и сильно сжимали. Она словно задыхалась, вдруг она почувствовала холод, в глазах потемнело, и, упав на колени, она пыталась успокоить всё это безумие.
"Скоро луна, так она на меня действует," - подумала Элизабет, и посмотрела на небо. Вопросы Вергилия, и тот зов луны, и жажда крови, сводили её сума. Встав на ноги, она обняла Вергилия, и, поцеловав его, она в слезах смотрела на его лицо, но не могла понять, что к чему. Что происходит, что-то было не так, что-то её тревожило. Когда он заснул, она сидела на кресле и смотрела на небо.
Дни проходили быстро, и настала та долгожданная лунная ночь. Очередной забег, волчица в Элизабет металась, словно зверь в клетке, волчица рвалась на волю. Она, то нервничала, то причитала, и мельтешила, и когда ночь настала, она сбросила, весь груз, перевоплощение было более болезненным, но она выпустила своего зверя из клетки. Гнев, ненависть, злоба, играло на чувствах животного. Она бежала, не щадя себя, всё быстрее и быстрее, быстро дыша, не оборачиваясь, перескакивая через ветки, преграды, волчий вой только подогнал её, она была не уловила, быстра, не что так не придавало адреналина как бег, ещё один прыжок и она превратилась в волчицу. Она сияла, была белой, красивой волчицей бежавшей впереди вожака стаи. Дыхание не сбивалось. Не единой мысли, не единой тревоги, она бежала так быстро, что её простой человек бы не заметил, она была словно комета, её вой был, словно песня сливался с зовом стаи. Луна давала силу, она бежала быстрее и быстрее, она расправила крылья и прыжок над скалой, и она полетела. Ветер в лицо, адреналин, она летела всё быстро и красиво, она светилась, кто-то подумал, что она звезда, а кто-то уже сложил легенду. Её никто не мог разглядеть, она была быстрой словно молния, прекрасной, и не уловимой. Не единой мысли, беспокойства, всё чувства сплелись и стали гармонией. Её полёт над лесом, зов стаи, она веселилась, летела так быстро, что вряд ли её кто-то бы смог поймать, опустившись над водой, она нырнула и перед самой скалой вновь взлетела в небо, и летела вокруг. Опустившись на землю, она поприветствовала всех своим зовом, и исчезла. Придя в дом Вергилия в образе волчицы, она смотрела на него, с такой любовью, и нежностью. Превратившись в человека, она его поцеловала, и прижалась. Его запах был слаще, чем любые другие, его тело манило, она была пьяна ним. Она ласково гладила, его щеку дотрагивалась, до его губ.
- Я люблю тебя, всем сердцем и душой. Тогда я не пожалелась тебе, но когда всё будет, спокойно я тебе всё расскажу. Я очень сильно боюсь тебя потерять, - говорила она. Она ценила чувства, дорожила ними, любила всем сердцем, готова была отдать жизнь ради него. Она нуждалась в его поцелуях, ласке, тех жарких ночей. Но она не могла требовать большего, она не была капризной, хоть и рядом с ним выглядела как ребёнок. Сердце отвечало на его любовь, она хотела его, он был словно наркотик, она была готова сейчас заняться с ним любовью, но держала себя в руках.
"Интересно, а что будет, если я скажу, что я беременна? Может, когда не будь, я буду, носить от Вергилия ребёнка? Правду говорят, что мало быть мужем и женой, нужно стать друзьями, и идеальными любовниками, что бы на стороне искать. Я люблю его, очень сильно люблю, знал бы ты Вергилий, как я нуждаюсь в тебе, как я желаю тебя. Знал бы ты, что ты для меня больше чем жизнь. Я так давно не ощущала этих чувств, я так давно отказалась от них, и тут, словно подарок с выше. Я боюсь, очень сильно боюсь, его потерять, остаться одной. Как бы это не звучало, но я боюсь, боюсь очень сильно. Я не переживу, я буду делить с тобой всё, и горе и радость, только не сейчас. Ещё не время, ещё немного нужно подождать," - думала она, смотря на него. Когда он заснул, она встала надела простую одежду и рисовала узоры, картинки, животных, цветы и бабочек с помощью магии света.  Всё сияло словно бенгальские огни на новый год.
Утром, когда Вергилий спросил, про её день рождение, она тяжело вздохнула и нечего не ответив, легла на кровать. Перед ним она могла позволить себе ходить с хвостом и ушками. Она пыталась уйти пока Вергилий не схватил её за хвост, а как было известно хвост и ушки самые чувствительные места у таких, как она, и она не исключение.
- Вер... Верги... Ах, перестань меня держать за хвост, ты же не маленький ребёнок, - возмущалась с капелькой обиды, говорила она. Но когда он начал гладить хвост, то она покраснела, и еле удерживала возбуждение и стоны. Он требовал ответа, а она не могла сказать, ещё не время было, да и она не помнила. Стерев из памяти дату её дня рождения, она так и жила. И тут, она не помнила, не знала, не хотела вспоминать. Опустив ушки, и грустно посмотрев на Вергилия, тут же ответила.
- А почему ты не рассказал мне про своё день рождение? Не ты, не Данте, да и ваши родители молчали, почему я не знала о твоём дне рождении? - спрашивала она. То, что говорил Вергилий с улыбкой, насчёт хвоста, она села на диван, и тяжело вздохнула.
- Стричь нельзя хвост, ибо потеряю половины силы, и буду лежать с лихорадкой, заплетать и расчёсывать можно, - ответила она. Поцеловав Вергилия в щечку, она мило улыбнулась, и обняла так сильно, так крепко как будто перед разлукой. Через пару минут, она сидела и заплетала на своём хвосте косички, защелкивая разноцветными лёгкими заколочками.
- Знаешь Вергилий, когда-то до нашей встречи я встретила пару. Девушка была слепой, а он видел. Наблюдать за ними было так ... Невозможно описать это чувство. Он так за ней ухаживал, так любил её он описывал ей мир, деревья, и цветы. Но сколько бы они не обращались к врачам, то не возможно было вернуть ей зрение. И в один прекрасный момент, ей сделали операцию, он отдал ей свои глаза, а сам стал слепым. Девушка ходила по всем храмам, но не могла вернуть ему зрения, и тут встретив меня, она привела меня к себе домой. Я тогда только сюда в этот город переехала, никто не знал кто я... Только ты и Данте и моя семья, все знают об этом и при малейшей опасности эта информация стирается. Так вот, меня привели в дом, все были добры, но только её мольба, и желания всем сердцем и душой, убедили меня в волшебстве. Я вернула парню зрение, тёмной ночью при луне. В то время я закрыла все чувства, стерла всё с памяти, была пустой, и не доверяла не кому. И вот любовь этих двоих меня заставила вернуть чувства, а воспоминание возвращал братец. Так вот к чему я это говорю к тому, что если не дай бог и у нас с тобой такое произошло, то я отдала бы тебе свои глаза, и спустя время себе сделала новое. Потому что я тебя очень сильно люблю, потому что ты стал для меня всем Вергилий, - сказала она и с улыбкой поцеловала его.
- Будет всякое, и горечь и радость, и я буду рядом, что бы ни произошло, - сказала она. Взяв отпуск, и ухаживая не только за Вергилием, но и смотря за малышами, она начала учится тому, что и как вести с ними. Характер был точ в точ как и Вергилия с Данте. В один день, придя, домой она начала по-дружески, словно младшая сестра общаться с Данте.
- Данте, ну хотя бы посуду мой, как это так? - спрашивала она. Возмущение, и грубость Данте она игнорировала, и заставляла Данте краснеть. Не ожидав, что Беатриче что-то надумает, и то, что её резко стошнит, и будет воротить от еды, она была готова поехать в больницу. Пока...
- Данте, я беременна, - заявила Беатриче. Все были в шоке, сама Элизабет побледнела. Она не знала что сказать, что сделать, ей было плохо, да и голова кружилась. Успокаивая Данте, сама в слезах, пыталась придумать как "обрадовать" Вергилия. Но потом когда всё прекратилось, то она дала Беатриче подзатыльник.
- Идиотка, это просто ты что-то не то съела. Думай, прежде что-то есть, и говорить, ты же знаешь, что на меня это действует, - говорила Элизабет.
- Да ладно тебе, весело же было, - воскликнула Беатриче потирая подзатыльник.
- Да уж, весельем это не назовёшь, - сказал Рафаэль. Элизабет выпила, таблетки от тошноты, и ушла домой к Вергилию. Она тихо подкралась, но не тут-то было, слова Вергилия, и она поняла, что Вергилию кто-то доложил про это недоразумение.
- Вергилий, это Беатриче что-то не то съела, я не беременная, я бы почувствовала. Ну как тебе объяснить, когда появляется новая жизнь, то появляются такие чувства что не описать словами. Нет, я не беременная, это у нас будет, но не сейчас, - произнесла она. Выложив с большой корзины еду, которую успела прихватить с родового поместья. Особняк Вергилия был уютным, но Элизабет так устала, что уже нечего не хотела. После того как Вергилий поел, она села на диван, и гладила по голове этих двоих проказников, и наслаждалась этой минутой. Красивая музыка арфы расслабляла, но Элизабет всегда была, а стороже.

Этот бурный секс, был восхитителен, огонь страсти разгорался больше и больше. Желания осуществлялись, и похоть владела ей. Тот сильный огонь, та страсть, то чувство. Она его любила так сильно, что даже боялась думать о потери. Елё сдерживая стон, она извивалась, дугой, и шепотом говорила слова о любви. Ночь была великолепной, использывая все позы, все удовольствия. Она открывалась ему всё больше и больше, она не говоря, ни слова связывала, себя с ним всё больше и больше. Страсть, любовь, надежда счастье, и пылкая жажда наслаждения, словно большая волна, накрывала её. Когда настал день, она заснула в его объятиях, но сон не был таким длинным. Проснувшись, она увидела, то, что должна была увидеть, она молчала, когда встала с кровати, и поставила малышей, была сзади. Она не стала отрицать, но и соглашаться не стала.
- Знаешь, я нечего не имею против, бременя. Я сама ношу на плечах огромную ношу. Просто не могу понять, почему ты скрывал от меня, зачем всё это. Знаешь как больно, это, то же самое, что не доверять друг другу, - произнесла она. Элизабет стала перед ним, взяла за руку и прижала к себе. Внутри она плакала, обижалась и готовилась к большой взбучке в Аду.
- Доверяй мне, пожалуйста, - сказала она ему на ушко. Большим напором, упрямством, она была готова, треснут Вергилия сковородкой, пока он не согласился с её просьбой.
- Отныне пока ты не вернёшь зрение, я буду за тобой ухаживать. Возражение не принимаются, ты должен меня слушаться, а за то, что ты не менял повязку получишь наказание, и точка! - сказала она. Надев плащ с капюшоном, и перевоплотившись, во зло, она открыла портал. Прежде чем исчезнуть, поцеловала Вергилия и сказала, что скоро вернётся.
Попав в Ад, она каждого уничтожала, и шла к цели. Появившись в том замке, она отшвырнула Сатану и его сына, Спарду она даже слышать не хотела. Она молчала, и этого хватало, она разносила всё и вся, использовала, самую ужасную магию какая только была. Она не кого не жалела, злость, и ненависть на столько охватили её разум что, она была готова уничтожить Ад всех кто там находился. Уничтожить и очистить всё, это было бы достойным наказанием для этих троих. Все тогда поняли, что с ней шутить нельзя, что она непобедимый враг и может уничтожить всё на свете. Ей не кто не мог противится, она была так поглощена злобой, что то что так берегла исчезало быстро, и оставляло большие шрамы. Она остановилась, все вздохнули, но не тут-то было. Она закричала тот крик, который был смешанный с криком сирены, баньщи, и других горластых тварей. И это было последним. Она вернулась домой с ушками и хвостом, она ним так со злобой размахивала, что если бы кто-то попал, отлетел к стенке со всей силы.
- Вергилий нам нужно поговорить, и не перебивай. Пока я буду тебе менять повязку, буду говорить, просьба не перебивать, - сказала она. Когда меняла маску, и с заботой и любовью, всё это делала, наблюдала за духами.
- Юме, Аки сядьте по бокам возле Вергилия, - сказала она малышам. Она помогла зажить тем ранам, но зрения не возвращала, она не настаивала. Она была терпелива, и добра к нему, поняв, что напором нечего хорошего не выйдет, она стала спокойней. Хоть бесилась от того что не может вернуть то что потеряно.
- Я не дура, и то, что сердце подсказывало, что что-то не то я не отталкивала. Я чувствовала, что меня обманываю, обман от меня скрывать бессмысленно. То, что ты не видел, то, что творится с моим телом, то, что сейчас какое оно. И то, что ты не увидел что эти малыши тоже слепые. Это было странным, моё день рождение я стёрла с памяти, так же как и ты, свои воспоминания. В тот день я убила своих родителей, и убивала людей, и всех рас. Юме дух, который познал горечь, Аки дух в котором умерли чувства. Они слепы тем, что не знают что такое любовь. Дали мне их, что бы ни потерять меня, - говорила она. Закончив процедуры, она смотрела на Вергилия, слёзы капали, но она продолжила говорить спокойно.
- На мне огромная ноша я матерь всего и вся, я ношу на себе всё, не владыки Ада, не владыки рая нечего мне сделать не могут, они зависят от меня. Завтра должен быть тот день, когда я бы исчезла с этого мира. Не умерла, а просто исчезла, стерев память о себе и воспоминания. Но я не исчезну, пока есть те, кому я нужна, кто нуждается и любит меня. Я не хочу исчезать, я хочу дальше жить, - говорила она не ровным голосом. Малыши спрыгнули и обняли её.
- Мама не плачь, мы рядом, - говорили они. "Мама" - это слово принесло ещё больше боли. Она почувствовала прикосновение рук матери Данте и Вергилия, и Спарды. Они исчезли, а она словно становилась пустой.
- Я тебя прошу, не когда не делай, так больше, - сказала она. Девушка не дала ему сказать что либо, она его поцеловала так пылко и страстно. Она дала увидеть в мыслях то, что чувствует. Увидеть ту красоту, которая вернуло её в нормальное сознание. Она дала увидеть их первую встречу все, что с ними связано, все чувства. Она его укутала таким теплом, такой надеждой и верой, она ему показала все, что до этого он не видел и не замечал.
"Иногда мы не замечаем таких мелочей, какие имеют смысл, и свою красоту. Но идя по чёрной полосе почти, что на грани смерти, понимаешь, как важна, жизнь. Ты замечаешь всё, на что не обращал внимание. Вплоть и до глупых последних мелочей, до больших и серьезных вещей. Таким образом, я вернулась в нормальный поток речки. Ты сейчас сидишь во тьме, там, где темно и холодно. Воспоминания, муки терзает тебя. Я стану тебе светом, теплом, твоим ангелом хранителей, и буду показывать все, что ты раньше не видел," - мысленно говорила она, ему показывая все моменты. Она его обняла, впустила его подсознание в своё сердце, в свою душу, и не отпускала до тех пор, пока не была истощена. Она отошла, и положила его руку на своё сердце, которое любило, и отзывалась на его чувства и прикосновения.
- Отныне пока не вернёшь своё зрение, я стану твоими глазами, - сказала она. Они легли, вместе она прижалась, к нему и чертила в области его сердца защитный знак. Утро было куда более приятным, но она ещё не остыла. Заглянув к себе, домой, она начала наводить порядки там.
- Вы все знали об этом, и оставили меня полной дурой. Теперь будите, наказаны, скоро праздник, и будет спектакль под названием Оттело и Дездемона. Женщины будут играть в мужскую роль, парни в женскую. Данте тоже присутствует, будешь, выкабеливаться то снова будешь, висеть верх ромашками. Я никого щадить не буду, таким образом, вы поймете, что со мной шутить себе дороже, - заявила она, держа за горло брата. Отпустив того она удалилась, при этом всех отмителив сковородкой по башке. Придя, домой она весело, готовила еду. Она мурлыкала словно кошка, когда тот обнимал, или начинал преставать. Хотя слишком подозрительно это было, но она не подавала ввиду. Малыши исчезли, дав намёк на то, что вернутся ещё.
- Да перестань ты шалунишка, я же так порежусь, - говорила она хихикая. Медленно и плавно размахивая хвостом и подёргивая ушками, она улыбалась и готовила. После ужасна она, лежа на его груди начала говорить.
- День рождение моё зимой, родилась я в зимнюю бурю, по словам Томаса тогда свет выключили, и праздник какой-то был. Тогда только в родовом поместье был свет, я родилась сияющей. Горела словно яркая звезда, но родилась я мёртвой. Так меня и прозвали "мертвая звезда". Доктора делали всё, но нечего не получалось, вызывали всех богов, повелителей, исцелителей и прочих таких людей да и не только. Но нечего не помогало, и в один момент, когда меня унесли волки, меня нашли живой. Это бесмыслеца и не реально можно было сказать но так оно и есть. На моём сердце был нарисован знак розы. Все радовались не подозревая того что в пять лет я начну уничтожать мир. Мать, отец и вся семья отдало свои души и силу, мне запечатывая зло. Но и это не помогло, я блуждала по мирам, которые сожгла дотла, словно труп, была на краю смерти. И в один миг я стояла, на склоне увидев, красивый алый закат, я поняла что, всё зря, - сказала, она и дотронулась, до лба Вергилия показывая, всё это.
- Я вернула сама себя, чувствуя боль, унижения и смерть. Я закрылась, стала другой, но когда появился ты, я была, готова пойти на всё только что бы ты был, рядом, - произнесла она, и поцеловала его в губы. Оседлав Вергилия, она с улыбкой на лице. Она расслабилась, рядом с ним она нечего не стеснялась. Но когда он провёл, своей рукой по спине её она застонала.
- Нет не какого секса, хватит, а то я тебе на шею сяду, это и будет твоё наказание, - сказала она немного подразнивая. Она тебя поцеловала, то услышала чужой запах, поставив барьер, она легла возле Вергилия, и засмеялась.
- Я твоему младшему брату, и всем остальным преподнесла наказание. Они будут играть в пьесу Отело и Дездемона. Данте будет Дездемоной, а я буду Отелой. Буду воспитывать всех, так завтра рано вставать, так что будем, уже ложится, спать.
После слов она легла спать и увидела его.

Сон был ужасным. Она чувствовала, что кто-то её будет, слышала голос Вергилия, но не видела его. Но тут же появился тот, кто уничтожил её, уничтожил её жизнь, её счастье, убил её ребёнка. Бывший, который убил её, растоптал, уничтожил в прах. Он стоял перед ней и смеялся своей гадской улыбкой, она почувствовала на себе холод, увидела цепи, и красные ленты, обвившие её руки, ноги, и шею. Они обвивали так сильно и крепко, что она задыхалась. Он подходил, и она была беспомощна, он управлял  ею, она видела, как всё горит, и тело Вергилия. Очнувшись от этого ужаса, она со слезами на глазах, дрожала, и не могла вымолвить не единого слова. Стерев это со своей памяти, она ушла после того как покормила Вергилия, и сменила повязку.
Она была словно воплощения Ада, она всех дрессировала по самой высшей строгости. Вечером она приходила обессиленная, а утром снова дрессировка.
Спектакль проходил идеально, не смотря на то, что она чуть не задушила Данте. Всё было настолько смешно, что она еле сдерживалась, и даже сфоткала и засняла всё это на фотоапарат, и видео камеру. В конце спектакля, Элизабет назвали самым привлекательным Отелой, и даже в любви клялись, а Данте был просто милашкой. Но в грязь не упал, сыграл как надо, увидев красивые девушек, и хавчик бедный аж заплакал, и зацеловал Элизабет. Та, переодеваясь, не о чем, не подозревая, увидела бывшего. Та же ухмылка, он схватил её за волосы и кинул в стенку. Он бил издевался, почти, что насиловал её тело, она не могла нечего сделать. Она была обездвижена, не могла, кричать голос отняли. Она могла ненавидеть, она пылала от мысли что убьёт. Она убежала, когда отпустили, она блуждала как призрак в слезах, упав на дворе возле дома любимого, она не могла закричать, она била кулаками об землю, рыдала, дрожала и сходила с сума от воспоминаниях. Он не изнасиловал её, но уничтожил духовно, морально, и избил физически. Она молилась, проклинала, и становилась пустой, она обесиленая лежала на земле и бездушно словно прощаясь, смотрела на луну. Она ненавидела, боялась, всё потухло, она снова стала куклой. Она не выдержала, закричала, и ещё больше заплакала. Спрашивала за что, она, увидев Вергилия, ещё больше испугалась, и отходила назад. Ли просила, умоляла, просила, у неё было, такое чувство как будто сердце вырвали, как будто душу забрали. Она в последний миг сильно сжала руки Вергилия, и смотрела на него.
- Не кидай, некогда меня не кидай. Мне страшно, мне больно. Меня избивали, меня катовали, меня уничтожали, меня разрушали. На моём теле шрамы, и даже нет живых мест. Я задыхаюсь, такое чувство как будто меня убивают. Ты стал родным, я тебя не кому не отдам, но и ты не отдавай меня. Что бы ни случилось, Не хочу больше страдать. Пообещай мне что чтобы не случилось, будь рядом, - кричала она, дрожа от страха.
Она исчезла, и испуг ещё больше, появился. Дома её держал Томас и Рафаэль. Она вырывалась, кричала, умоляла, падала на колени. Она срывалась, грозилась, но не отпускали. Она хотела к нему, она требовала быть рядом. Но никто не выпускал, стёкла по разбивались, и когда Данте её взял за руки и встряхнул она, словно застыла как восковая фигура. Он что-то говорил, она слышала, но не понимала, он её держал она начала вырываться. Она, то истерически кричала, то, как сумасшедшая смеялась. Всем было больно на это смотреть, все чувствовали её боль.
- Да отпусти ты меня. Ты глупец, ты даже не знаешь, что такой быть уничтоженной, как быть куклой в руках врагов. Ты не знаешь как это больно, как это убивает. А я устала, устала, хочу уничтожить их всех, я устала от врагов. Отпусти, пожалуйста, я пойду к Вергилию. Прошу отпусти, я больше так не могу, отпусти, пожалуйста. Я его люблю, я ему нужна, я сума могу сойти. Ты не понимаешь, я умираю, - кричала она. Когда Данте её отпустил, она упала на пол и пусто смотрела на всё. Воспоминания и чувство повторялись, она нечего не чувствовала, она знала что исчезнет как бы сильно не хотела остаться.
- Я люблю его, я ценю всех, я отжила своё, я хотела семью, а получила только месть. За что мне всё это, я искупила свои грехи, хватит, верните мне то, что так дорожу, хватит играть со мной как с  куклой. Прошу, я к нему хочу, хочу хоть в последний раз увидеть его, я нуждаюсь в нём, - сказала она и закрыла глаза.

Темнота, холод, она стояла сама посередине. Она увидела Спарду и Еву, они стояли и молчали, и она почувствовала то что было отдано давно ей. Все исчезли, осталась она одна, только один выбор, только одно решение зависело от неё. Появилась маленькая девочка похожая на Элизабет, она взяла её за руку, и произнесла "Живи мама". Свет разрушил тьму, она открыла, глаза и сердце забилось, вновь. Она вновь закрыла глаза среди суматохи, она видела ведение. Маленький волчонок, и волчица. Все исчезли, и волчонок сам остался, он рос, он мстил, ведение изменилось, она видела свою прошлую жизнь. Потом всё изменилось, она смотрела на потолок. А за руку держал её брат, она впервые видела его таким. Он страдал тоже, был таким замученным, заплаканным. Она не могла нечего сказать, она нечего не говорила, она заплакала. Слёзы были искренне, та боль, тот страх, и та любовь стали новыми. Новые чувства как давно она их не чувствовала, всё такое новое и не знакомое. Посмотрев в сторону окна, она увидела Данте. Таким Данте она впервые видела, хотела что-то сказать, но не смогла. Она спокойно встала с постели, не смотря на их крики, угрозы, и претензии, она посмотрела и то, что они увидели, было, то, что она светилась как тогда. Тысячу огненных бабочек были по всему поместью. Она исчезла и появилась рядом с Вергилием. Она его нежно обняла и от всего сердца заплакала, чувства были настолько новыми, светлыми, и искренними, что просто накрыли их двоих приятной пеленой.
- Я люблю тебя, и не когда не брошу, - говорила она. Вспоминая свою дочь, вспоминая всё, что произошло. Когда Вергилий заснул, она стояла перед зеркалом, и вновь заплакала, сползая по стенке. Внутри она также кричала, она ненавидела, она проклинала врагов. Она надела костюм, и поехала к бывшему, вновь его ухмылка, она е слушая его и не говорив не слова, она выстрелила в бывшего, уничтожила его. Она шла по ночному городу, с глазами полными ненависти, словно изгой. Луна светила ярко. Она пришла к Вергилию и, снимая плащ, оставляла, на себе только красивое нижнее бельё и сапоги лаковые, на высоком каблуке. Тот факт, что он сделал с ней, и что она сделала с ним, она выпивала свои зелья, надеясь, что всё сотрётся само по себе. Её начинало раздражать, она начала нервничать и бесится. Она шкрябала себя ногтями, а внутри она просто уничтожала всё ужасное. Она пила крепкое кофе, ложная улыбка, грустный взгляд, но на шее она чувствовала шипы ошейника. Она твердила, что надо дышать, кричать, и лететь. Надо забыть, она ходила по кругу, перемыла всё, а дотронувшись, до цветов она умиротворяла их. Боль давила на сердце, само сердце колотило об грудную клетку, она закрывала, глаза и слёзы текли, по щекам. Она видела Верона, и своих слуг, она шкрябала грудь, и тихо плакала. Она сидела возле кровати, и держала его за руку. Слёзы капали на его руку, она плакала, сжимая зубы прочно, и злясь на себе. Когда вдруг его ладони дотронулись до его щеки, она удивилась и, посмотрев, на повязку вновь заплакала. Пошел дождь, она положила свои руки на него, и ещё больше заплакала.
- Я видела свою потерянную дочь, она сказала, что бы я жила. Я боюсь, мне страшно. А вдруг кто-то из нас исчезнет, мы же любим как лебеди, ты моё всё, - говорила она. Элизабет его обняла и не отпускала, она лежала рядом, и смотрела, как Вергилий спит. Когда он её прижал, к себе она покраснела, она любила его запах, и зарылась своим лицом в его тело и простынёй. Вспоминая те жаркие ночи, которые разжигали страсть, и похоть. Она нежно гладила его по его груди, она целовала его губы, но не хотела спать. Но не ожидав того что он проснётся и начнётся третья бурная ночь, она застонала и шкрябала его спину. Потом покусывая палец, свой и извиваясь, когда он целовал, она его целовала. Оседлав, его она словно волна двигалась, и воскликнула его имя. Она его любила всё больше и больше, когда он провёл пальцем по его щеке, она прикрыла, глаза ощущая, нежность. Они придавались нежности, предавалась любви. Тот танец любви возрождал новые чувства, его крепкие объятия и поцелуи, были великолепны. Когда он заснул, она была настолько близко, но всё равно не спалось, и так она пролежала до утра, и потом всё-таки заснула. Когда она почувствовала, что он встал, то она легла, на его сторону, ощущая его запах. Промурлыкав от его прикосновения, она мило улыбнулась, но не хотела просыпаться. Но открыв, нехотя глаза она вздохнула, и всё прошло, она лежала на боку. Но обучению танца не любило ждать, и она встала. Надев, короткое платье она начала танцевать, во дворе, она танцевала, сама с собой с закрытыми глазами не обращая, на летний дождик. Но ощутив на себе взгляд Вергилия, она взлетела в вихре листвы сакуры, и лепестков роз. Когда она опустилась, то подняла, руки вверх, и вверх полетела огненная бабочка. Она подошла к Вергилию, и, обняв, поцеловала его очень нежно и искренне.
Придя, в родовое в поместье, в том же наряде когда убивала бывшего. Она увидела похотливый взгляд Данте. Элизабет, мило улыбнулась, и прошла мимо него. Специально накинувшись на него сзади, и прошептала на ушко.
- Здравствуй братец.
Она пошла дальше и в комнате медленно расстегивая змейку лакового плаща, смотрела на Данте и Томаса, у которых, слюнки текли. Она сняла, плащ, кинув, её дворецкому в руки, и сняв ботинки, она бесцеремонно закрыла дверь перед носом этих двоих. Сняв, нижнее бельё она надела лёгкую одежду, и начала убирать и готовить. Потом она начала, дразнить этих двоих, особенно когда пришли, ещё две девушки не учитывая, Беатриче. Но так и не допустила, она начала любить мучить этих прохвостов, и вовремя исчезать, появляясь у Вергилия. Чертя знаки, во дворе вызывая демонов, духов, она руководила и работай и домами прихоти. Иногда уходя на так называемою охоту со стаей Рафаэля, и возвращаясь, домой с кроликами и дикой дичью. Она слышала, как ругается Вергилий, и вовремя целовала его.
- Вергилий, а ты представляешь меня беременной? - спросила она, кода меняла повязку.

После его поцелуя уже нечего не хотелось, и она просто была на седьмом небе от счастья. Поцелуй возбуждал, но она держала себя в руках. Он был для неё как наркотиком, она не могла представить, как она бы прожила без него. Ему прощалось все, что он натворил, и его характер. Она его любила, он для неё был богом. Она готова была стать его тенью, его крыльями, и дать свою силу. Ей не было важно, какой он в демоническом образе, она была ужаснее, чем он. Она вспомнила ту ситуацию, когда приходила в детдом, и увидела, как девочка описывала слепому мальчику мир и природу, как тот мальчик был счастлив. Хоть она не была детдомовской, но таких детей понимала, и дарила им любовь.
- Вергилий, почему ты сердишься, я же не дома выпускаю кровь дичи. И ты же не забыл что я и вампиресса, мне тоже нужно чем-то утолять жажду крови. К тому же нет нечего такого, зато на завтрак, ужин, и обед мы едим диетическую пищу с очень вкусных и полезных животных. Не важно здоровый или больной, диету всегда нужно поддерживать, и я твоего младшего брата тоже посажу, за диету. А то такими темпами скоро я стану вообще не появляться не здесь не в поместье, и принять тот заказ, - на последнем слове она прикусила себе язык, и замолкла вообще. На вопрос Вергилия, она пыталась перевести тему, но не получалось, она тяжело вздохнула и повернулась на другой бок. Когда Вергилий её обнял и начал снова целовать, она сплела свои пальцы с его пальцами, и притулилась ещё сильнее.
- Перед нашим первым знакомством, мне предложили работу, я наёмный человек убить, украсть, отомстить, или получать крупную сумму денег. Я, и Рафаэль, были готовы принять, я встретила тебя и отказалась. Заказ ещё в силе, вот и всё, - сказала она. В мгновении минуты она была захвачена Вергилием и не могла двинутся, так как он держал руками её запястья, и сам сидел на ней. Она смотрела на него, и тяжело вздохнула. Ей что-то тяжело дышать, она видела его демоническую сущность, видела его демонический образ. И вспомнила себя равнодушную, уставшую от жизни, безжизненную, и бесчувственную как она вечно пропадала, и просто купалась ,в крови танцуя, на трупах.
- Тогда я не могла нечего сделать, я тогда была словно марионеткой, тогда я и потеряла свою дочь. Сейчас я другая, даже если соглашаться на заказы теперь только буду использовать свои силы сверх естественные, а не физические. И вообще слезь с меня, и перестань сжимать запястья больно, - возмущалась она. Когда она была освобождена, она нависла над Вергилием, и её кулон засверкал, веся на шее девушки.
- И вообще даже если ты и добытчик, то, что же мне делать, если ты нечего не разрешаешь, хорошо, что хоть разрешил процедуры делать, - обижено говорила она, и укусила его за шею. Горячая, кровь любимого просто утоляла жажду крови. Она легла на его тело, и поставила подбородок на свои пальцы, которые сплелись на его груди. Она прикрыла глаза и слушала стук его сердца.
- Вергилий, почему ты решил что если я хочу взять на себя процедуры, от того что считаю беспомощным? - спросила, она и смотрела на него. Получив ответ, она улыбнулась, и поцеловала его глаза.
- И кто из нас глупый, так это ты. Если я хочу, тебе помогать это означает, что я хочу, быть тебе опорой, и помогать во всём. Таковы чувства влюблённых, удел влюблённых как глаза и руки. Если глаза плачут, то руки вытирают эти слёзы. Ты должен учится тому, что ты не один, и у тебя есть я. Мы должны быть единым целым, быть друг другу опорой, и я тоже имею, право заботится, о тебе, - говорила она, и поднялась.
- Я хочу стать твоей женой, и быть матерью твоих детей. Но всё со временем, главное верь мне и доверяй, - сказала она и поцеловала его в губы. Когда она слезла с него, и в обнимку с ним заснула с ним. Утром она пошла домой, месть Данте её вообще поразил, и, вернувшись, домой под вечер к Вергилию, она радовалась, каждой минутой находясь, с ним. Но то письмо что горит та самая церковь, где жил Неро, привело её в шок. Она выскочила с дома, и бежала туда. Огонь захватил пару домов, и она начала приказывать духам. Когда церковь потушили, она нашла Неро, и накрыла на плечи парня одеяло.
- Идём, будешь жить у меня, - произнесла Элизабет. Приведя парня, она показала ему комнату, дала вещи и ключи. Она долго с ним спорила, но победила. Уговорив Неро жить у неё всегда, она приказала, оборотню разузнать что произошло, а сама пошла в ту церковь. Зайдя в здание, она закрыла глаза и пыталась увидеть то, что произошло.
- Ты виновата во всём, это ты подожгла церковь, - сказал посторонний голос. Она повернулась и увидела собравшийся народ, она исчезла и появилась в доме Вергилия. Как бы ни старалась скрыть беспокойство, и злость, но всё выдавало её, тарелки падали, она врезалась в стол несколько раз, и стала невнимательна. Вопрос Вергилия её пробудил от раздумий, и она опустила голову.
- Церковь сожгли, я поселила в своём поместье одного моего друга, и когда пыталась хоть что-то увидеть, то меня обвинили в том, что в пожаре я была виновата. Свидетели говорят, что видели меня, и выходит какая-то неразбериха ночью я была рядом с тобой, поджигать церковь для меня всё равно, что совершить само убийство. И в этой церкви венчались мои родители, и я мечтала об этом. Этого просто не может быть, - говорила она, запуская пальцы в волосы, и закрывая глаза. Она поднимала голову и смотрела на потолок, она не могла понять, в чём дело.
Утром она в расстроенных чувствах, пришла домой убрала, сварила еду, и пошла опять туда.
"Ну, должна быть хоть одна зацепка," - думала она. И тут, словно её услышали, она заметила парнишку, он убежала, а она за ним, и попала в ловушку. Сжигание на костре как ведьму, она относилась к этому с холодом, и пустотой в сердце. Она слышала, как её называют ведьмой, и вспомнила своё прошлое. Она впервые заплакала, просила и умоляла, тихо, шепотом. Она терпела унижения ради любимого, она должна была терпеть, когда зажгли огонь, она ахнула. Так давно не чувствуя это тепло огня, это пламя, эту энергию. Она вспоминала всё, и желала всем добра, она знала, что что-то не так с людьми, потому что глаза были их пусты словно марионетки. Её сжигали, и Сатана с всевышним пытаясь сделать как лучше, усложнил ситуацию очень сильно. Они чертыхнулись, но не вернуть нечего назад, каждый будет ждать приговора, но надеялись что обойдётся. При этом послав посланника в дом Ли, и в дом Вергилия. Когда её спасли, и к Вергилию домой прилетела её белая ворона с драконами, и духами.
- Вергилий, сядь, и слушай, - начал Юме.
- Тут такая ситуация... Как бы Ли жива и невредима, но тебе придется попотеть, - сказал Аки.
Элизабет была в корзинке совсем маленькая, ещё младенец, угукала и агакала, и начинала хныкать. Духи посмотрели друг на друга и выпалили всё на одном вздохе.
- Сатана хотел её спасти, её сжигали за то, что кто-то заколдовал людей, владыка Ада вернул её в младенческий возраст. Но то, что она чувствовала, её память, и всё остальное не изменилось. Можно сказать, что таким способом ты привяжешь её к себе ещё больше, ну всё мы пошли, если что зови, - произнесли они, и исчезли.

В то время в родовом поместье Элизабет, те, кто узнал, эту новость были, в глубоком шоке, Беатриче взяла коньяк и начала пить с горла. А все остальные, присоединились, и начали искать что-то позитивное в этой ситуации. Увидев Неро, Беатриче улыбнулась ему и пригласила к столу.
- Неро, я Беатриче названная сестра Элизабет, это Томас, Себастьян, и Данте, живи здесь и не о чём не беспокойся. Будет, нужно что-то обращайся, к Себастьяну он про этот дом знает, много чем мы все втроём. Не ну вы так похожи, я просто в восторге, - говорила Беатриче по-дружески.
- И так я выяснил, в чём дело. И кстати если вы думаете, что Элизабет будет, рада тому, что вы снова здесь свинарник устроите, то глубоко ошибаетесь. И так виноватые некие Рон и Лис, друзья бывшего Элизабет. Церковь будет восстанавливаться, как раз ты здесь привыкнешь жить. Я Рафаэль, можно просто Раф, среди этой компании нормальные это я и Себастьян, рады тебя тут видеть, - говорил оборотень. Дружеская атмасфера, почти что семейная, только Томас и Беатриче подметили что не хватает Элизабет и Вергилия.

- Что будет дальше? - спрашивал Аки.
- Не знаю брат, но всё к лучшему, - ответил Юме. Оба духа знали, что путь Элизабет извилист, и вечно с преградами, но зная, что рядом с ней будут он и эта компания они могли спокойно сидеть и следить за ними всеми.
Сердце маленького ребёнка и Элизабет отличалось, у неё было "большое" сердце львицы, и широкая душа. В каком возрасте она бы не была, но с ним она была осторожна, потому что любила. Она доверяла ему, верила, и знала, что он тот самый кто послан, ей как подарок судьбы. Вторая копия появилась, словно исполняя её просьбу, и Вергилий увидел её жизнь до него. Банды, пустота, и крылья за спиной. Он видел, как она изменилась, когда носила под сердцем ребёнка, она была не тронута, но связь между нею и её бывшим зародили новую жизнь, которой не суждено было появится. Она страдала, и просто отклонилась от мира и всех, вечные убийства, банды. Она жила, словно изгой, волчица одиночка. Она доверяла только животным, она сидела в золотой клетке, словно бездушная марионетка. Но были просфеты, дети были её единственным лучом в её ужасном мире.
В то время Элизабет спала в колыбели, и видела сладкие сны. Он видел, как она встретила всех своих друзей, как теряла их, и как обрела одного друга, и вечного слугу. Он видел её яркое детство, видел как, не смотря на то, что знала, что скоро потеряет всех, улыбалась и радовалась жизни.
- Она была для всех лучом света, но лишь вы Вергилий подарили счастье и вернули все её чувства, - говорил её клон. Копия исчезла, так же как и картинки её жизни, ворона сидела на её колыбельной и смотрела на Вергилия, птица не была такой как Верон, была мудрой, и имела половинку души Элизабет. В глазах птицы читалось «Она будет расти быстро, но и не так быстро, будь терпеливее». Ворона улетела, оставляя белое перо, на подушке малышки. Что будет дальше не кто не знал, и лишь Элизабет желала быть с ним рядом.

Малышка на следующие утро выросла и была похожа на 6 месячного ребёнка. Малышка уже ходила, и развивалась не так как другие дети. Она понимала и воспринимала всё в серьёз, тихо лежа в кроватке и с помощью своих сил пролистывала книгу тёмного мира. Да это было странно, очень странно, но нечего не поделаешь, она могла дотронуться до картинки чудовища и вызвать его. Белая ворона, которую ещё называли Бель, следила за всем, и была на стрёме.
- Доброе утро дядя одноглазый Вергилий, - синхронно, в один голос сказали духи. Подойдя к колыбели, они взяли Элизабет, и начали нянчится.
- Мы тут пришли сказать кое-что, и навестить вас. Элизабет в таком возрасте может с помощью своей магии, уничтожить дом, и лес заодно с домом. В таком маленьком теле могущественная сила может не выдержать. Так что если начнётся жар зовите нас, простые лекарства не помогут. Мы в мире нашем можем спросить и попросить хозяйку лавки, - сказали они, подкидывая Элизабет. Достав симпатичный наряд от Томаса, они её принарядили и теперь она была как кукла. Духи умилялись, и просто были в восторге от этой милой картины. Глаза духов поменялись, на более светлые и радостные чувства. Элизабет посмотрев на Вергилия, улыбнулась, и пошла к нему. Дотронувшись до Вергилия, она показывала разные картинки, и таким способом общалась с ним.
- Элизабет начнёт говорить в 6 лет, это не страшно, так надо. Не забывай способность, ища свободу от такого маленького места, разносятся на голос, глаза руки, и т.д. Она будет расти быстро, но при этом и медленно, вот сейчас она шестимесячная и будет такой до того времени как не вырастет больше, - заявил Юме. Девочка мило улыбалась и держалась за Вергилия крепко, что бы ни упасть. Духи исчезли, а ворона начала каркать, и следить за Вергилием. Элизабет показала картину недоверия, показала ревность, и привязанность. Было мило и интересно наблюдать за этой картиной, Вергилию только надо было расшифровать и понять, что она имеет ввиду. В крайнем случае, она бы вызвала иллюзию и та ответила бы, что Элизабет хотела. Жить с иллюзией было легко, она появлялась, то исчезала, но никто не знал, о чём она думает, и чего желает.

В это время Рафаэль сидел и рассматривал документы, увидев, Неро улыбнулся. Мысли оборотня и мотивы не знал не кто, так же как и Себастьяна, для кого-то они были очень опасны, а для кого-то не очень.
- Неро, церковь ведь ты поджег, - уточнил оборотень. Медленно перелистывая, бумаги он одним глазом смотрел, на Неро. Тяжело вздохнув и предложив присесть, он откинулся на спинку кресла и смотрел в глаза Неро. Сквозь оборотня не могла не просочится без его ведома не одна информация. Оборотень знал обо всех всё, ему не нужно было доставать информацию, а просто посмотреть в глаза или заглянуть в душу. Он видел все, что ему нужно, хотя Элизабет могла видеть не только прошлое, но и будущие человека всего лишь надо было сосредоточится. Оборотень же прикосновениями или объятиями мог это увидеть и читать всех как открытую книгу. Длинные волнистые и пушистые волосы оборотня привлекали внимание дам, гордо поднятый подбородок, и карие глаза которые в перевоплощении на оборотня становились янтарно яркими как само солнце. Сильные плечи, и широкая спина с идеальной фигурой , да ещё его разнообразный характер привлекали каждого. Он, как и Элизабет притягивал многое, но доверял только единицам.
Рафаэль смотрел на Неро и улыбался, но сквозь него не что не проскакивало зря.
- Неро, тебя убивать, обвинять, или сдавать народу никто не будет. Элизабет костями ляжет, но такого не когда не допустит. Всё что произошло, было или случайностью или знаком. То, что сейчас дети более жалостливые и понимающие чем взрослые люди, это большой факт. Элизабет пережила многое, она была убийцей, и уничтожала все, что было на её пути. Ты сжёг церковь, мы её восстанавливаем, но жить ты будешь здесь, - сказал Рафаэль, и сел рядом возле парня. Дворецкий принёс, для Неро то, что он любил из еды, и удивлённый взгляд парня рассмешил Рафа, а дворецкий всего лишь улыбнулся.
- Да парень наша Лизи неповторимая, она знает то, что скрывает каждый, и каждому поселяет в сердце уют, тепло, любовь как члена семьи, да и доброту. Ты заметил, какая она красивая, когда улыбается? Я доверяю ей, хоть не могу прочитать её как книгу, но она очень добрая, - сказал оборотень, поправив длинные волосы.
- Да сестра такая, она может заставить захотеть смерти. Что бы отдохнуть, может отмителить, или наказать. Но она всегда улыбается, и переживает за всех, - сказал Томас, спускаясь с Данте. Беатриче промолчала, не желала делиться со своими мыслями, и просто обняла Неро.
- Насчёт пожара и того что Элизабет чуть не убили, вот что хочу сказать. Нечего делать не будем, Элизабет сама вернётся. Но это странно люди вернулись, в то время когда инквизиторы обвинили, кого не попадя и убивали. Им словно промыли мозги, они долдычуть дно и тоже, так что будем ждать действия Элизабет, - сказал тот и отпил виски. Возмущения было полно, все хотели расправиться с тем, кто наклеветал, но не решились предбреневригать словам оборотня.

Остальная группа её команды летали как пчёлы и пытались уладить, всё пока Элизабет нету. В домах утех и разврата, было пополнения, прислали еще больше девушек и клиенты почти, что дрались за новеньких. На следующие утро духи забрали Элизабет в её родовое поместье, и там Томас с Данте были не рады. Гоняла она их как не когда в жизни, и только когда они пытались что-то сделать, она их оставляла. Обидевшись на этих двоих, она попросилась на руки Неро. Улыбнувшись парню, она его взяла за щеки, и тоже начала показывать все моменты, связанные с ним. Начав игнорировать Данте и Томаса, и переключившись на всех остальных, она веселилась и радовалась, но одновременно скучала, за Вергилием. Вдоволь наигравшись, и уже сонную драгоценное сокровище вернули Вергилию.
- Она сегодня своего и вашего брата довела два раза до того что они хотели сбежать но не сбежали, и стала она потом игнорировать их, кстати её уже можно перемещать на вашу кровать. Есть возможность, что будут беспокоить страшные сны, так что всё в ваших руках.
Духи исчезли, а Элизабет на руках Вергилия спала сладким сном. В то время Томас и Себастьян впали в прошлое, Беатриче наблюдая за ними и убирая по поместью, тоже вспоминала много чего интересного.
- Себастьян, ты появился, же когда ей исполнилось, 8 лет, - вспомнив этот факт, Томас посмотрел на дворецкого. Себастьян, вспомнив, эти моменту ты улыбнулся, своей таинственной улыбкой, и этим самым насторожив Томаса, что тот побелел от страха.
- Госпожа тогда заставила меня и влюбила в себя, она тогда использовала ядовитую лозу с шипами. Было не очень удивительно узнать, что госпожа знает и видеть все минусы и, зная как убить, - ответил дворецкий.
- Ты тогда её не воспитывал, а всего лишь следил за ней и помогал, а я не смог. Когда она появилась на свет, меня ещё не было, ей было 6 лет, когда появился я. Потом я исчез, кто-то меня отнёс в родовой замок. Потом она меня забрала и нянчилась за мной, - рассказывал Томас, попивая виски. Беатриче улыбнулась и стояла перед ними, той грациозностью была идея Элизабет. Она помнила, всё что произошло, и нечего не кому не говорила, она сохранила это как свою тайну. Придя к Данте, она занялась любовью, такой пылкой, и страстной, что вряд ли нормальные люди выжили от этого.
Слова духов подтвердились, Элизабет снилось прошлое, она чувствовала, как её терзают демоны, и как пылает тело. Начался жар, и она металась в бреду, ей было больно, но она только всхлипывала. Открыв глаза чувствуя нежные руки любимого, мило улыбнулась. Она шевелила мысленно ему говорила, как она его любит. Духи примчались тут же но, увы, чем только они её не поили, нечего не помогало. Жар был настолько сильным, что зелёное пламя просто было по всему дому и лесу. Оно не уничтожало, но чувства чувствовались настолько сильно, что не возможно было скрыться. Зов духов, голоса мёртвых, и песня танца смерти слышали все. Но никто не думал, что простое прикосновение руки ко лбу Элизабет снизит этот жар и она заснет, как ни в чём не бывало. Духи поняли, что Вергилию придётся обнимать её и остужать своим телом Элизабет. Мальчики, покраснев, ушли к себе при этом каждых хихикал, и смотрел на Элизабет.

Сон был кошмарным, она видела огонь, слышала плач и крик людей, чувствовала как что-то большое и быстрое её везёт. Мягкая чёрная грива Люцифера укутывало её. Во сне она была своего нормального возраста, в корсете и юбке. Она мчалась на нём, по небу, а за неё хоровод злых духов. Битва, вражда распространялись везде, она видела себя из стороны, и не могла нечего поделать. Вот уже через пару минут, она стояла, держа в руке меч, и злобно смотрела на врага. У врага не было видно лица, его закрывал длинный капюшон, но разило от него мертвячиной. Она танцевала танец смерти и бездушным взглядом смотрела на тела и кровь людей. Держа в другой руке череп человеческий, а в первой меч который забирал души. "Любовница бога смерти" - это прозвище дали ей народ, она ходила бок обок со смертью, и забирала души. Она не знала куда идти, потому что думала, что осталась сама. Смысла жизни не было, она легко шла на коротком острие ножа, при этом пританцовывая. Было большое количество смертей, было много пролито крови, душа пустовала как будто её и не была вовсе. Ей было всё равно, и она просто убивала. И тут она услышала чей-то знакомый голос, и как будто что-то остановилось, поломалось, разбилось, на мелкие кусочки при этом разрушая, всё. Холодный поток ветра, горячий дождь, и пряный вкус крови на её губах, она не заметила, как он куда-то ушел, но стояла она с тем же удивленным видом. Откликнувшись на зов смерти, она отправилась за ней. Ей было всё равно, что она живёт с богом смерти в одном своём родовом поместье, что вечно блуждает по мёртвому городу, с вестниками сатаны. Ей было всё равно, но к себе она никого не допускала, и её не трогали. Демоны боялись и уважали, а боги принимали её как за свою родную сестру. Сон прервался, она тяжело дышала и смотрела на грудь Вергилия. Она громко заплакала, испугавшись своего же сна. Когда увидела, родное лицо возлюбленного она медленно успокаивалась, и просто всхлипывала. Слеза побежала по щечке ребёнка. Слова Вергилия успокаивали его, а сон она просто не дала его увидеть своему любимому. На следующие утро она себя вела тихо, но грустные глаза всегда смотрела в окно. Ей не хватало матери, той кто осветит всё тёмное прошлое Элизабет. Посмотрев на Вергилия, она тяжело вздохнула, иллюзия появилась сразу же.
- Вергилий, не бойся это пройдёт, просто ей не хватает матери, - сказала иллюзия. Не ожидав того что её возьмут на руки, она пустила ещё одну слезу, и появился альбом. Красивая девушка с очень длинными волосами, и добры взглядом улыбалась и радовалась жизнью. С парнем, у которого был пронзительный и строгий взгляд, она обнималась, и была счастлива. Элизабет положила, ручку на фотографию где девушка была, беременна и ждала первенца. Альбом был большим и толстым, фотографий было множество с разных ракурсов, и с разными чувствами и эмоциями. В дом заглянул нежданный гость, Элизабет смотрела на гостя с такой таской, что можно было заплакать.
- Здравствуй Вергилий, я нерождёная дочь Элизабет, ну та, которая была убита своим отцом, - заявила белокурая девочка. Посмотрев на мать, она улыбнулась, и прикоснулась к Вергилию. Яркая и добрая улыбка, была похожа на ангельскую, девочка и Элизабет были как две капли воды.
- Мама хочет сказать что, ни смотря на горечь и грусть, она тебя любит, и что бы ты не беспокоился. Всё будет хорошо, - произнесла девочка и поцеловала в щечку Вергилия, девочка ушла, и Элизабет вновь заснула у него на руках. Сон был, не долгим волчий вой пробудил, лисицу внутри неё. Первый раз она перевоплощалась перед ним в образ девятихвостой волчицы. Шерсть была цвета снега, переливалась в разные цвета радуги словно диамант, отбрасывая на чёрный оттенок. Она была хоть и маленького возраста, и выглядела как маленький лисёнок. Вновь волчий вой, она смотрела на большую круглую луну, и завыла вместе со стаей. Хвосты синхронно шевелились, вновь этот грустный взгляд. Она подошла ближе к Вергилию, и дотронулась, мокрым носиком, до руки Вергилия. Зарывшись и свернувшись клубочком, она заснула. Проснувшись утром и увидев большого волка, она зевнула, спрыгнула, и, запрыгнув на волка, она начала его кусать. Перевоплотившись из лисички в волчицу, она потянулась словно кошка и, выбежав на улицу, раскрыла крылышки. Взлетев, она разминала крылья и немного пыталась, силу свою успокоить, опустившись на землю. Она стояла перед Вергилием и смотрела в глаза, время застыло, до тех пор, пока не пришел Люцифер.
- Я конечно не слишком ревнив, но не буду я терпеть оскорбления, - сказал тот. Элизабет перевоплотилась в кошку и очень громко замурчала, запрыгнув на коня, она растянулась на всю длину. Потом когда Вергилий отвернулся, она запрыгнула ему на плечи и потёрлась об его щеку, при этом мурча и мурлыкая от каждого сказанного им слова, или от каждой мысли. Вернувшись в дом она, как и полагается кошке начала играть с хвостом этого большого волка. Отпрыгивая, и словно хищница охотилась. Но когда на неё положил лапу этот бессовестный волк, она мекнула и укусила его. Потом она запрыгнула на руки Вергилия и так же словно гипнотизируя, смотрела ему в глаза. Поставив лапу ему на сердце и подлизываясь, она его облизывала, но не давала себя погладить.
- Вижу, вы веселитесь, Элиз ты не забыла, - сказали мальчики. Та повернулась к ним, и прыгнула на пол, перевоплотившись в лисицу. Выйдя на улицу, она села, закрыв лапы хвостами, и закрыв глаза. Воздух стал вибрировать, сила чувствовалась везде. Вокруг неё кружили лепестки сакуры, вокруг появились ножи, и как только она открыла глаза, то началась тренировка. Духи легко прошли сквозь эти ножи, но сквозь могущественных девяти хвостов не могли. Хвосты быстро двигались, не давая и шагу вступить. Она не обращала внимания не на кого была сосредоточена на обороне и атаке. Как только тренировка закончилась она легла на спину и, балуясь, крутилась по траве. Она посмотрела на Вергилия, и как будто о чём-то просила. И тут как будто что-то изменилось, она быстро встала, иллюзия появилась, и была к чему-то готова.
- Вергилий советую зайти в дом, враги, и тебе с ними не справится, - сказала иллюзия. Элизабет приготовилась и вокруг было молния, ножи, и воздух до такой степени был разряжен, что простой человек бы сразу умер. Тени прибыли быстро, и она начала атаковать, быстрота, гнев, творилось ужасное, призывая сильных духов и демонов, она начала побеждать. Цвет её шерсти поменялся на чёрный и тут началась кровавая битва, она победила и стояла. Шорох, запах его, она смотрела и отходила назад.
- Лучше не подходить, - сказала иллюзия. Цвет поменялся огненного, на золотой, и тут же на белый.
«Так мы их, будут знать, как нападать,» - говорила она с помощью мыслей, и её слышали всех. Она показала язык Вергилию, и когда легла на живот закрыла уши и глаза.
- Я вот что думаю, что станет она собой только тогда когда пройдёт пару дней, когда вы назад вернёте память и зрение, - говорил Юме. Мальчики исчезли, а она зашла в дом, и получила не только от Верона, но и от Бель. Заклевали они её не сильно, но заставили взять их двоих, и запереть в одной из комнат. Обижено сев на подоконник, она легла и закрыла глаза.

День проходил шикарно, она была в возрасте 6 летнего ребёнка. Она приходила в своё поместье, и, переодевшись, выполняла работу. Она взялась за ту кровавою работу, на вопрос что с глазами она молчала. Глаза были пустые, серые, словно лёд, никто не знал, почему так, но только Вергилий чувствовал, как она любит, и как она к нему привязана. Их узы были настолько прочны, что не возможно было их порвать. Те хорошие дни, когда он нянчился с ней в возрасте от младенца до 6 лет, были драгоценны для неё.
- Ты куда идёшь Элизабет? – спросил брат не привычным строгим голосом. Она искоса посмотрела на него, но даже строгость не могла скрыть печаль и страх в его глазах. Она промолчала, и, надев джинсы и майку, взяв меч, спустилась в низ. Внизу ждал Данте и Неро, она на её лице была улыбка, но в глазах не возможно было увидеть чувства.
- А вы куда направились? – спросила она.
- Неро тут будет, а Данте с тобой пойдёт, - сказал Рафаель. В тот же миг Рафаэль отлетел к стенке, и над ним навис серебреный кол.
- Со мной никто не пойдёт, мне не нужны няньки, - произнесла она со злобой. Но всё-таки Данте напросился, и они пошли к дому удовольствий. Надо было выследить убийцу, который был постоянным гостем в доме удовольствий, где работал Стефан. Она следила, за всеми увидела, убийцу, она пошла за ним, и они оба наткнулись на свору диких собак. И теперь было, не понятно кто за кем гоняется, оба бежали от собак. Впереди тупик глухая стенка, Элизабет, словно кошка, запрыгнула на стенку, а убийца через нее, но и с другой стороны были собаки. Элизабет ушла, после того как забрала душу убийцы. Перескакивая через пустоту, и дырявых крыш она шла по крышам, по балкам которые были между крыш. Когда её кто-то окликнул, она не удержала равновесие и упала прямо на руки Данте. Его слова, заставили её покраснеть, и она отскочила от Данте.
- Не важно, я просто хочу стереть всё плохое, - ответила она. То, что Данте кричал на всю Ивановскую, ни было, предела она смотрела, в глаза Данте своими холодными и пустыми глазами.
- Понимаешь, я устала, очень сильно устала, меня каждую ночь тревожит прошлое. А если я всё плохое солью на чёрный жемчуг, то может всё это пройти. Я не стираю их, полностью просто чищу он ненужной информации. А работая, я забываю об этом, но скоро это привёдёт к плохим последствиям. Кто-то сходит сума, кто-то кончает жизнь самоубийством, а я могу исчезнуть, и не вернутся, - говорила она, и, увидев, эмоции и выражения лица Данте она улыбнулась. Обняв Данте, она закрыла глаза.
- Трудно со мной общаться, когда в газах, не видно не каких, эмоций, и чувств. Всё будет хорошо всё пройдёт, - говорила она и, отойдя, повернулась спиной. Вечер близился к концу, и подул прохладный ветерок.
- Идём Данте, а то нас заждались, - произнесла она, и улыбнулась. Вернувшись к Вергилию в красном платьице и накидке, словно красная шапочка. Она мило улыбнулась, и детским голосом начала рассказывать что происходило. И потом, остановилась, подошла и, смотря на его один глаз, она серьезно посмотрела, хоть не было видно, этого.
- Вергилий я хочу всё воспоминания очистить, - произнесла она. Достав с корзинки большой шар, который был похож на огромный жемчуг, и он повис в воздухе.
- Я всё перемещу сюда, и поставлю в то место где ни кто не найдёт, я не сотру просто перемещу. Каждую ночь я вижу свою прошлую жизнь, от того что я блокирую воспоминания мои глаза стали такими. Я не хочу, что бы ты вышел то, что я раньше делала, не хочу, что бы ты чувствовал боль. Я буду помнить только хорошее, а если надо будет, то я воспользуюсь этим шаром. Так надо, я просто устала, всё это может привести к ужасным последствиям, - произнесла она, держа шар в руках. Шар исчез, и она прижалась к Вергилию, на неё много чего навалилось, да ещё и церковь эта. Потом она села за пианино и начала играть свою мелодия, и запела, её голос звучал по всему дому. За спиной, словно крылья раскрылись, глаза на мгновение стали прежнего цвета. Она воспользовалась силу и перенесла их в красивый мир. Большое поле, где было море цветов, ясная погода, ветерочек, птицы и маленькие зверьки, волосы развивались на ветру. Её настоящий цвет волос, стал на место. И было видно как чувства её, и голос начали становиться красивой розой всех цветов радуги. Она встала и показала Вергилию, ту красоту, которую она не кому не показывала. Красивые бабочки летели вокруг, а как только потемнели, прилетели сверчки и начали кружится. Она смеялась и крутилась вокруг своей оси месте со светлячками. А за её спиной раскрылись крылья. Открылся портал, и она взяла Вергилия за руку. Где они только не побывали, и в Греции, и даже на островах. Много фоток, радости, и главное наедине, придя домой она, легла на кровать, и наблюдала за Вергилием. На следующий день, перед тем как сделать это, она послушала Вергилия, и поцеловала его.
- Всё будет хорошо, - говорила она. Придя домой, и, готовясь к ритуалу, она ощущала на себе взгляд всех кто жил тут.
- Элизабет что ты ощущаешь, когда видишь Вергилия? – спросил оборотень. Она застыла и смотрела на окно, и не ответила.
«Что я чувствую, чувствую горечь, и боль. Я не могу смотреть, как он мучается, мне больно на это смотреть. Не могу смотреть и жить счастливо. Когда тот, который мне дорог, и кого я люблю, так страдает,» - подумала она, и опустила голову.
- Странные люди, не так ли? – спросила она. Почувствовав вновь на себе взгляды, она подошла к камину, где весел портрет матери.
- Рождаются, живут, и умирают, от них остаётся только воспоминания. И только в сердце они остаются живы в сердцах тех, кому они были дороги и любимы. Я прожила много столетий, перерождалась, и всё повторялось по кругу с младенчества до лет 30, а потом вновь, то же самое. Я пережила всех кого знала и помнила. Кто был дорог, и кого любила, я не забыла, - сказала она, и сжала кулачки. Томас не чего не сказал, дворецкий распустил её длинные волосы, которые доставали до пола. Она исчезла, у всех на глазах, и все успели запомнить её грустный взгляд синих глаз. То самое тёмное место, зеркало и шар, обряд начался, всё произошло быстро, и она появилась на лестнице. Глаза были перевязаны чёрной лентой из кружева, она шла в синем платье, серые волосы спиральками, спадали на плечи. Кожа была белая словно мел, на руках кружевные перчатки, а на шее бижутерия в виде глаза дракона, на золотой цепочке.  Томас встал, Рафаэль стоял возле лестницы, а Себастьян, держа, её за руку спускался, в низ. В возрасте она была как 7 летний ребёнок. Когда она спустилась, Беатриче открыла, глаза сняв, повязку с глаз. Зелёные глаза, в которых блестело чувства любви, смотрели сквозь всех.
- Ну и что все замолкли, что дар речи потеряли, или языки проглотили? – спрашивала она, и улыбнулась.
- Да нет просто, - вымолвил, заикаясь, Томас. Данте что-то сказал, а Рафаель начал употреблять речь 16 века, и говорить всякие смешные слова, и вспоминать по пятое колено её родственников. Она улыбнулась, и подошла к Неро, обняв его за руку, она подмигнула ему, и засияла от радости.
- Госпожа видимо, вам только на пользу пошла, это чистка, - заметил дворецкий. Она промолчала и хитро улыбнулась. 
- Томас, Данте, и Рафаэль пойдут со мной, сегодня будет банкет на честь праздника. Сегодня же день божеств, так что надо будет поработать. Ваша задача отвлечь публику, пока мне будут передавать деньги в чемодане. По моему сигналу все быстро исчезаем, садимся в машину, где нас будет ждать Стефан, и едем. Мой знак вы увидите сразу, перед глазами черепки будут крутится, так что пошли, - произнесла она и они пошли.
Праздник был грандиозным, особенно для Элизабет, так как наша любительница яблок и других вкуснятин, сначала нацелилась на стол, забыв о задании. Пока её не взяли за шкирку, она посмотрела на наглеца, и улыбнулась.
«Я попала, если он тут то мне крындец,» - подумала она, смотря на тёмноволосого, кареглазого мужчину.
- Руфус, ты какими тут судьбами? - спросила она. Смотря по сторонам и наблюдая за этой троицей, Элизабет скрывала взгляд, и убрала драгоценность на шее. Руфус ехидно улыбнулся, и предложил вина.
- Да вот на задании, тут мой клиент, - сказал мужчина.
- Смерть на задании, с какой это, кстати? Лорд Вилгев де Магнус решил построить агентство? – спросила она. Мужчина рассмеялся, и осушил кубок вина, они шли медленно, и оба смотрели по сторонам.
- А твои дела процветают, особенно в домах и борделях, - произнёс мужчина с издевкой. Лиз выпрямилась, и стала серьезнее. Она давно воевала с этим мерзким типом, который делал свои дела, что бы было везде слышно. Бижутерия появилась в стиле черепа с клыками, и загорелся ярко красным огнём. Она перед глазами видела те времена когда ходила с лордом, до того как начала верхом на Люцифере, или пешком ходить с богом смерти. Она ненавидела Руфуса, да и врагами их было тяжело назвать, оба если спорили, то вечно была ничья. У Элизабет на кромке было заведение как хост клуб, или называемый Домом для грехов. Какой в этом доме был грех и так было понятно. С помощью магии она создала девушек как грехов, и в этом доме было всё что угодно, посланники смерти, или сами шинигами, были постоянными клиентами, но так как смертей по всем мирам было, много не было, когда ходить. В этом заведение она вела себя как Сатана, те, кто нарушал правила, или не повиновался, она убивала, а тех, кого можно было, укоротить она отправляла, на «казнь». В других заведениях в людском мире, она вела себя, как подобает, за что и назвали её матерью. Сама она была доброй, со всеми вела себя осторожно. Оказавшись в темном месте названный барьер «Бездна» окружил их двоих. Никто не видел их, и они никого не видели. Появилось кресло с черепов, а глаза сияли, зелёным цветом только зрачки были, красного цвета. В руках появился клыкастый череп, она смотрела на Руфуса словно вызывая его на бой.
- Как давно я тебя не видел такой, ты мне такая больше нравишься, - произнёс тот.
- Мне всё равно, какой я тебе нравлюсь, у нас с тобой одна цель, но я не позволю тебе окровавить моё имя. Я договорилась и теперь делай что хочешь. Но ты не сможешь нечего мне сделать, - сказала, она и всё стало, нормально. Найдя цель, она пошла к ней, она молилась всем божествам, что бы план её сработал.
- Братец, ты с кем там говоришь? – спросила она. Томас повернулся, и люди повернулись к ней, и как всегда по сценарию слова, ах какая маленькая, миленькая и так далее. Охая и ахая, плюс Элизабет добавила, что потеряла всю семью и остался только брат. Немного всплакнув, подкинула дрова в горящий огонь. Цель сама пришла, к ней, когда она пошла, в сад, как бы подышать воздухом. Взрослый мужчина лет 30 держал чемодан, всё как по плану он ушел, деньги переданы, знак послан, они все шли, нормально без приключений до машины оставалось, всего несколько шагов, как послышался крик, почувствовалось запах серы, и страх.
«Только е это, ну почему все не может пройти тихо  спокойно?» - подумала она и, закинув чемодан в багажник, она приказала Рафаэлю и Томасу ждать в машине, а с Данте пошла обратно.
«Блин, ну нельзя возвращаться плохая примета,» - думала она, и достала кинжал, который сиял, синим цветом.
- Данте убиваем демона, и возвращаемся что бы ни попасца, недругам, - сказала она и исчезла. Прибежав вместе с Данте в дом, окна, двери и занавеси закрылись, и была тьма, что хоть глаз выколи. Достав череп, который загорелся, синим пламенем, она увидела Руфуса, и шесть штук виверн.
«Вот так всегда,» - застонала она в мыслях. К Данте приклеила пару огоньков, и, дунув, на череп по всей комнате горели, маленькие огоньки, и стало немного светлее. Вопрос, Данте про черепа, она улыбнулась, и рынулась в бой. Она была быстрой словно молния, темнота для неё было не проблемой. Сколько она училась, закрывая глаза драться, она могла чувствовать запах, слышать, и питаться чувствами. Она быстро убивала без потерь, да и Данте не отставал. Они работали сообща спина к спине, атака, разворот, скорость, и мельница. Силы огня, бомбочки, и сияние, она убивала не жалея некого, и вот когда всё закончилось, появился свет и они с Данте видели трупы.
«Проклятие, чёрт, чёрт - это ловушка. Сукин сын найду, уничтожу,» - злилась она.
- Вот ты и твой дружок и попались, давно мечтал увидеть, как ты убиваешь, скоро полиция приедет, и конец твоей репутации, - сказал Руфус. В адрес этого негодяя пошли благие маты, что для кого-то это было не привычно слышать, и что-то новенькое, потому что маты на всех языках вселенной никто не слышал. Но тут она поняла, что это всего лишь иллюзия, и он с помощью своей магии это сотворил.
- Данте ты должен знать, что если мы выберемся и выживем, я тебя поведу в бар и исполню твоё любое желание, да и угощу выпивкой, за мой счёт, - говорила она. Данте не мог нечего сказать, как только видеть, что Элизабет молниеносно побежала к Руфусу и была проткнута его мечам.
- Знаешь, что мне тогда сказал Лорд? Он сказал что тебе пора на отдых, - произнесла она и меч того исчез как и кровь которая успела стечь по лезвию. Вынув кинжал, с тела шинигами, она подбежала к Данте, и отправила к Томасу и оборотню. Никто не видел, что произошло с домом, свет, вспышка, и взрыв. Дом стоял как надо, да и люди были живы, только они не помнили что произошло.
Дома Томас и оборотень горчали друг на друга Стефан спокойно сидел, охраняя чемодан, Данте вообще ушел в комнату, что там было осталось секретом. Когда появилась, Элизабет всё кинулись, к ней, и она улыбнулась. Увидев Данте рядом, она ему подмигнула и взяла деньги, пересчитав, деньги она разделила, на всех, и большую часть отправила в сейф. Где этот сейф даже сама Элизабет не знала.
Она шла по лесу с распущенными волосами, которые были закрученными и расчесанными. Она видела дверь его дома, и с большим гулом, и криком «Любимый я вернулась», начала снимать платье, но не бижутерию, которая обратно стала в форме глаза дракона. Слыша, как ворчит, Вергилий, она улыбалась, и обняла, Вергилия свалив, его на спину.
- Хорошо папочка, в следующий раз я возьму тебя с собой, - шутя, произнесла Элизабет и оказалась под ним.
- Я знаю, что ты волновался, знаю что ты не находил места. Я сделала ритуал, вот этот кулон тому доказательство. Всё хорошо, всё хорошо, - сказала она спокойным голосом, и, обняв Вергилия за шею, поцеловала его.
Выскочив с его объятий, она заплела, волосы в косу, и переодевшись. Но как бы она не старалась, ей было больно видеть, как он мучается. Она могла вернуть ему зрение это в её силах, и никто не мог помешать этому. Кулон пылал огнём внутри, она улыбалась ему, помогала, но только в кулоне огонь беспокойство и боли, отчаяния, и злость горел, и она это чувствовала, но не Вергилий. Вернув золой цвет волос, она смотрела в небо, звездопад, были словно её слёзы. Она не загадывала, и счастливые воспоминания детства показались, словно фильм в кинотеатре. Когда Вергилий спал, она полу сидя смотрела на воспоминания, который отображал хрустальный шар. Она видела своё будущие, Вергилия, детей и остальных, сердечко затрепетало. Наутро она всё приготовила, и ушла когда Вергилий спал. Дома её ждали, познакомив всех с остальной прислугой, как поваром, горничной, садоводом, уборщицей, и другими, она начала тренировки. Дом был оживленным, прислуга справлялась прекрасно со всем, Себастьян руководил всей прислугой.
- Данте, сегодня идём в моё заведение, я тебе отплачу своё обещание. Имеешь право иметь всех, пить что хочешь, и делать что хочешь. Беатриче я забираю назад, - сказала Элизабет держа в руках череп.
- Элизабет брось эту каку, - говорил Томас.
- Что братец страшно, ты же вампир, чего боишься? – спросила она. Тот ещё больше побледнел, а когда череп полетел к нему в руки, тот закричал и упал. Череп упал на него, и заговорил:
- Ты полегче, я же не мяч тебе, кто потом меня склеет?
Томас как закричал, и только и мог что тыкать, и издавать «бе, мэ». Элизабет засмеялась звонким голосом, и взяла череп. Тот начал травить пошлые байки пока она с Данте шла к заведению. Элизабет краснела, но слышала череп только она и Данте. Заведя Данте, она предложила всех девушек, выпивку, и всё заведение, оставив его там. Но перед тем как уйти, она подмигнула, и заплатила за всё. Вернувшись к Вергилию, она следила за ним, при в образе котёнка с бантиком игралась с клубочком.
- Сегодня я хорошенько повеселилась, помучила своего младшего брата, и Данте сегодня веселится, а Беатриче отправила обратно. Пусть отдохнёт, а то она…. Ммм, как вкусно, тебе в повара надо идти Вергилий. Кстати, а ты не думал, что бы работу себе найти? – спросила она, в своём человеческом обличии.

День настал быстро, беспокойства не было границ. На всякий случай Элизабет решила сделать кое-что очень нереальное, и никто не узнает об этом. Придя, в дом в своё поместье она поняла, что что-то не так, и исчезла. На считанные секунды она создала свой медальон. Как маленькая капля на серебреной цепочке, в которой была таинственная радужная роза. Вызвав духов, она дала им медальон, и написала записку.
«Милый, я знаю что глупая, но для тебя и своей семьи я сделаю всё. Этот медальон служит тому, что я всегда буду рядом, и отдаю тебе, что у меня осталось, свою семью, и то, что я так давно хранила.» В возрасте 6 летнего ребёнка, она взяла всю силу Беатриче, да и та растворилась в ней, стала Элизабет. Она передала духам, сказала, что нужно делать, и уничтожила всё тайные комнаты, хрустальный шар с зеркалом, стёрла, но не уничтожила. Выйдя в дом, она надела платье и то кольцо. Колечко было в виде короны меленькой короны, которое блестело, когда лучик сердца попадал, на него. Когда она пошла к церкви она встретилась с народом, снова сжечь, снова всё это повторялось. И тут народ остановился, и она увидела своего настоящего врага. Царь теней, его не возможно было победить, и он уничтожал самым мерзким способом. Она не видела не кого, и только тогда силуэт любимого, она сражалась с ним. Но когда всё рассеялось, она не дала, Данте и Неро что-то сделать. Она сражалась, всю ярость, всю силу вложив в это сражение. Раны были серьезными, они не успевали исцеляться, вокруг Элизабет было видно, как откуда-то появлялись большие и маленькие перья. Разных цветов, разных видов, их никто не мог взять. Они становились ядовитые.
«Правильно красота не может быть прикосновенной, а только ядовитой» - подумала она. Не возможно было сказать, кто побеждать, последний рывок, и она была связана ядовитой лозой, которая впивалась своими шипами. Она смотрела на врага пустым взглядом, он нечего не говорил, потому что она отобрала у того голос. Лоза связывала, всё сильнее, и сильнее, почти что душила. Когда лоза отпустила, она приготовилась, к худшему. Он исчез, и она почувствовала ту ужасную боль, как он сжигал, сердце уничтожал, его. Он уничтожал душу, как уничтожал, она не могла кричать, но кровавые слёзы были тому доказательства. Плюнув кровь, он появился, и кол пронзил её сердце, яд распространялся по всему сердцу, и телу. Но она, вложив всю силу в череп, всю силу преисподни, ада, всех демонов, она кинула в него и уничтожила. Она упала на землю, и перед глазами расплывалось, она перестала видеть, чувствовать. И исчезла вместе с Себастьяном, и Вельзивулом которые в тот миг подоспели. В тот момент она, истекая кровью, смотрела на всех, а в мыслях думала о Вергилие. Она не чего не чувствовала, не видела, но знала что что-то потеряла, что-то поломалось что лёд охватил её. Ещё чучуть и она скоро запечатается в лёд. Воспоминания мелькали, но всё было мутно, она видела тьму, и перестала что-то чувствовать и произносить, но знала что-то не то. Чей-то голос поговорил ей имена, она помнила что любила, что берегла и охраняла. Закрыв, глаза она увидела, себя посередине кромка, и реальный мир. Было холодно, и пусто никто не звал, не появлялся, она была сама одной ногой в мире, другой на кромке. Появились голоса, молитвы, плачь, но нечего более. Они отстранялись как будто вдалеке. Было, темно она шла, по этой середине и видела чьи-то чувства, чьи-то яркие чувства. Они охватывали, её становились, то крыльями то силуэтом, но лица она не видела. Было холодно и одиноко, она почувствовала, как её что-то тянет, в реальном мире стало чётко, она вспомнила всё.
«Не хочу быть тут, хочу туда, где нуждаются во мне. Хочу туда, кто меня любит, и нуждается во мне,» - думала она. Протянув руку, свет в мире стал ярче, теплее, и нежнее. Стало так спокойно, и те слезы, которые потекли, превратились в лепестки белых роз.
«Слёзы той, которой не суждено умирать на кромке превратятся в лепестки слёз,» - проговорила она мысленно половина строк из той книги заповедей. Она ступила вперёд, и её охватило то тепло, которое она ещё не чувствовало. Она выбрала жизнь, и ждала того мига когда её вернут обратно.
Духи в то время появились и передали кулончик, он засветился, Вергилий видел, всё чувства, всю любовь.
- Ли, она просила передать тебе, что бы ни случилось, и эту записку, - говорили мальчики, в которых посилилась грусть и потеря. Исчезнув, они плакали, и молились за Элизабет, и пытались хоть как-то управлять остальными духами. Дух лисицы угаманил всех, и исчез, и с неба начались сыпаться белые лепестки роз.
- Госпожа с ней всё хорошо, это её знак, - сказал один из сильнейших духов. Все замолкли, и поклонились.
В то время Себастьян держал в руках Элизабет, её бездыханное тело как в то время у неё остановилось не только время, но и всё. Всё, то время когда они перемещались в Ад, она думала о нём, и шевелила, губами произнося, слово «любимый».  Сатана был не только в шоке, но и в бешенстве, он был готов уничтожить мир.
- Элизабет, девочка моя, этого не могло случится, - говорил Сатана. Было не странно, почему так он говорил, хоть она и позволяла себе большего, но её полюбили все. Не смотря на то, что она потеряла семью, она не когда не опускала руки, хоть и закрывалась от всех. За это они её и полюбили.
В то время, оборотень и вампир, начали действовать. Народ был в панике, и уже обвинили самих себя. Томас был в бешенстве, от ныне это день потом назовут, единственным соединением. Потому что всё соединятся, и будет зависеть от неё. Оборотень рычал и пытался успокоить, но тут Томас с помощью гипноза всех успокоил.
- А ну молчать, теперь вы поняли, что у неё нет вины в этом инциденте с церковью. Она ради вас всех, не смотря не на что, пошла на, этот бой, теперь молитесь, что бы она выжила, потому что все мы зависим от неё, - сказал оборотень. Томас чинил, и всё ставил на место, убирая все улики, и ушел домой.
Её исцелили, так быстро и без всяких преград, она лежала в больнице, но никого не допускали. Очнувшись от комы ее, выпустили, она знала, что теперь судьба всех в её руках. Наблюдая за Вергилием, она не находила себе места, что-то было не то, он словно отдалялся от неё. В один прекрасный день она пошла в кафе. Была очень важная встреча с клиентом, и в один миг она заметила Вергилия. Она не подавала виду, но голова её была заполнена только ним. И когда встреча была закончена, она шла к нему, как в тот момент её увидели старые друзья.
- Лизи, детка, ты ли это? – воскликнул второй, она чертыхнулась, и повернулась к ним. Два демоно-борца Сем и Джон, два родных брата, знали её ещё в те времена, когда она ходила рядом с богом смерти.
- Лизи ты должна пойти с нами, мы так давно не виделись, а ты так изменилась, - говорил второй.
«Боже, вы тоже не изменились один шумный другой спокойный, и что они тут забыли?» - спрашивала она в мыслях, но ответа не было. Одно лишь мгновение и она у другого бессознания лежала на руках, а другой материл брата за его поступок.
- Да не парься, ты всё будет, хорошо, мы же не насиловать её будем. А она лёгкая словно пёрышко, - сказал Джон.
Спустя пару минут она проснулась в каком-то заброшенном доме, с летучимы мышами. Вскочив как подорванная, она увидела совершено спокойного Джона, и Сема который метался с угла в угол.
- Вот ты и проснулась, скажи Элизабет, не боишься, что твоя любовь отвернётся? – спросил Джон. Его брат застыл, и смотрел на неё, она в огромной ярости, разнесла тот диванчик, на котором она лежала.
- Джонатан, ты несносная тварь, которая не знает что такое любовь, какого чёрта ты сюда приперься? – кричала она на всю округу.
- Да, да, меня не было несколько столетий, я услышал про тебя, и решил вернутся, - говорил тот. Элизабет была в таком бешенстве, что могла разнести всё.
- Ты… Тебя не было столько много времени, а сейчас ты мне готов прочитать лекцию, и т.д. Ты несносный, я тебя за это ненавижу. Сколько можно, пока меня убивают ты где-то шляешься, а сейчас ты готов заявить свои права на меня. Я тебе уже не рабыня и давно сняла кандалы, теперь ты мой раб, и я имею огромное право тебя очетвертавать! – она говорила с такой злобой, что Сем просто тихо стоял и молчал.
- А ты не думала о том, почему он тогда с тобой не спал? Ты не думала о том, почему в последнее время он такой? – спросил Джон. Она утихла, упала на колени с виноватым взглядом, и сжала кулачки. На пол упала слеза, и она смотрела с таким видом, что вряд ли кто-то смог удержатся.
- Это моя вина. Я прихожу и ухожу, я вечно впутываю его в неприятности, - говорила она дрожащим голосом. Сем пошел и обнял её, Джон только вздохнул, и, взяв, её за руку повёл, туда, где Вергилий работал.
- У вас большая связь, и такой как сейчас я не когда тебя не видел, - говорил он и исчез. Придя в дом Вергилия, она села на кресло, и перелистывала все воспоминания. Словно книга они перелистывались, легко оставляя отпечаток на сердце. После всего, она не заметила, как зашел Вергилий, как раз на том моменте, где она была пустой куклой сидящей на коне рядом с богом смерти.
- Вергилий, прости меня за всё, - сказала она, и, выключив воспоминания, обняв любимого, поцеловала его в губы.

Когда она проснулась, и, поев, она почувствовала, что-то не ладное. Придя на его работу и смотря танец чувства ревности, просто сделали её слепой. Посмотрев на Вергилия, она грустно вздохнула, и посмотрела на только зайденного Лея. Она сняла плащ, и, показав всем, то в чем она была, просто напросто, схватила парня за шкирку. Остановленная Вергилием она посмотрела на него ледяным взглядом. Что такое для неё ледяной взгляд - это, когда тебя разрывают, уничтожают, съедают из внутри. Она чувствовала, что он вернул слепоту, на фанаток и девушку вообще не обращала внимание. Послышалась песня шкатулки, её слышали все. Она в восточном наряде шла на зов музыкальной шкатулки, и как раз на том самом месте была запечатана в клетку. Словно красивая птица, она смотрела пустым взглядом, и клетка взлетела вверх. Послышался, гром и клетка исчезла, вместе с ней. Это не было представление, она не любила показуху, не пыталась превзойти кого-то, это было её желание. Парень все отлично сделал, когда хлынул дождь, она с маленькими детьми начала танцевать, больше всего внимание, делая на детей, она исчезла с поля зрения. И в нужный момент дети превратились в бабочек. Она танцевала, выпуская все чувства на волю, не хотела, никого трогать просто танцевала, для себя. Дождь был ей на руку, но когда он перестал, она начала плавно, словно волна двигаться.
- Лей, иди сюда ко мне мой мальчик, - говорила она ласково. Как раз вовремя пришли Данте с Томасом и оборотнем, она использовала силу тьмы и вновь исчезла. В тот момент, когда Вергилий вернулся на работу, она появилась возле парней, смотря на заведения и выпуская слёзы. Томас, словно старший брат, накрыл её мокрые плечи её же плащом.
- Армон, идём ко мне в общий дом, - произнесла она и понесла парня в "золотую клетку". Зайдя в заведение вместе с Рафеэлем, она заняла столик и не обращала внимание.
- Ревнуешь? - спросил он, и тут Элизабет сорвалась. Ревность играла с Элизабет злую шутку, она схватила того за глотку и выбросила на улицу. Остановить её не кто не мог, чувства просто витали над ней как злые духи над проклятым. Ногти стали острые, появились клыки, и теперь каждое слово и движение имело силу.
- Да, чёрт побери, ревную, а что я не имею право ревновать? Я его девушка, я а не кто-то другой, эти фанатки, да и та женщина, а как бы мне не ревновать, я терпеть, не могу, измены. Да я ревную, я выбешаная, вернулась с того света, обессиленная, сидящая в клетке, и теперь тут начинаю чудить. Я ненавижу всех вас, вы только и можете, как заставить ревновать, ненавижу! - кричала она, повернувшись и посмотрев на Вергилия, она исчезла. Появившись, на том самом месте, где перевоплощалась, на той самой скале, она закричала, царапая землю и задыхаясь, от всего этого, она выпускала не только чувства, но и слёзы на волю.
"За что? Почему всё так обернулось? Ненавижу, ревность, надо доверять, но я не могу, всё хватит, эти другие, нет, нет, нет. Он только мой, и больше нечей. Больно, мне больно," - думала она. Словно выбешеный зверь, она вызвала все силы тьмы, и на шее появился кулон в виде оскаленного волка. Узкие зрачки, острые когти, и клыки, чувство ненависти, ревности, злобы, она могла разорвать каждому глотку. Она ненавидела всех кроме него, восточный наряд ярко бордового цвета, кулон просто дрожал от такой мощной силы. Зайдя, в заведение и увидев, Вергилия она улыбнулась, словно нечего не было, сзади неё были все красивые мужчины, а на руках её золотые цепи.
- Мальчики заказывайте, вам нужно много есть, перед этой ночью, - сказала она. Посмотрев на Вергилия, она ему мило улыбнулась, и принялась лакомится. Видел это Вергилий не кто другой, кровь для неё был словно алкоголь. Выпивая каждого, тот расыпался в порох. Рассудок помутнел, когда зашел, мужчина лет так на 20, она оскалилась, и начала танцевать. Глаза блестели,  Она знала, что тот кулон наполнился Богровым цветом, а цветок ярко красным. Столько страсти, было, когда она танцевала смешенный танец, каждое движение, показывало чувства, и сексуальность. Она была настолько сексуально и обворожительная, что её хотел каждый. Она знала, что Вергилий это не видит, но он это чувствует. И тут началось представление, ядовитая лоза с шипами обвивала каждое частичка тело, она танцевала с закрытыми глазами. Она долго училась этому, все движение выполняли чувства, без музыки и только стук её сердца. Яд распространялся по её телу и в последнюю очередь, она упала, почти задыхаясь но, не давая, до себя дотронутся.
- Вот она наша госпожа, - сказал Стефан, стоя возле Виктории.
- хех, и что же ты такое учудил, что она дошла до яда? - спросил Джон, а его брат только тяжело вздохнул. Вывести яд можно было только танцем, страстным танцем, выпустив всё на волю. Медленная музыка, она медленно и плавно танцевала, сняв повязку. Столько любви, столько чувств, ласки, привязанности. Костюм стал красным цветом, а внутри кулона всё сияло ярким цветом и показывало столько чувств, сколько она чувствовала за всё время, находясь с ним. Это выглядело так печально, мило и превосходно, что все задержали дыхание. И когда возле неё стоял Джейд, она закрыла от всех своё лицо и дрожала, в то время когда он её обнимал. Успокоившись, она словно маленький ребенок, танцевала и улыбалась, хоть внутри душу рвало, а сердце просто кричало от боли. Он её поднимал, и они выполняли разные сложные трюки.
- Что ты хочешь Верилий этим добиться? Ревность не шутит со мной, а просто убивает. Я люблю тебя таким ты есть, и не смотря на всё это я виновата в этой ревности, - говорила она спускаясь с сцены и остановилась когда её окружили мужчины.
"Нет, это не правильно, не надо, больно, как же больно и холодно," - думала она. Уходя от толпы и проходя Викторию, она стала возле Вергилия поцеловала в очень глубокий поцелуй, с языком и ушла. Слёзы не останавливались, да и никто за ней не побежал. Джейд превратился в летучую мышь и улетел в окно, она бежала в лес, всё быстрее и быстрее, и остановилась в том месте, где цвело много деревьев Сакуры. Когда Элизабет облокотилась, то деревья засветились, и Элизабет шла между деревьями прямо. Она была, опустошала, обессилена, глаза стали серые.
"Какая же я эгоистка, нельзя так, но почему он может, а я нет. Я его люблю, он стал всем, он моя жизнь, моя судьба, он моё всё. Но я не могу больше так, надо возвращаться," - думала она. Придя в дом Вергилия, она увидела его, и упала на колени всё в том же костюме.
- Перед тем как ты что либо скажешь или сделаешь, знай, что я тебя люблю, любила, и буду любить вечно, - сказала она и вышла во двор. Она смотрела на небо, и вдыхала воздух с такой жадностью словно последний раз. Она сжала в руке кулон волка, который лежал на груди, и заплакала. Зайдя, вновь в дом и взяв, всё в свои руки она свалила, Вергилия на пол и сидела на нём. Положив кулон, свой который, она передала, Вергилию ему же на сердце, она поцеловала кулон и тот засиял. Он видел, всё что происходило, видел её состояние, видел её чувства, её силу исцеления, она не давала ему встать.
- Да я стерва, и истеричка, но, чёрт побери, я тебя люблю. Я эгоистка и ты только ой, и тебя я не кому не отдам. Этот кулон сделала я, что бы тебя не нашли, тогда на битве я звала тебя. Я хочу тебя, я люблю тебя, ты молчишь, ты, наверное, злишься или ненавидишь меня, но я тебя всё так же сильно люблю. Я проблемная, я тебе приношу одну и лишь страдания, но мне тебя не хватает. Я без тебя умру, я не могу без тебя жить, ты понимаешь, когда я тебя встретила то, что замыкало, открыла. Только ты знаешь меня так сильно, ты можешь меня с лёгкостью убить. Я глупышка, но я только твоя, меня окружают многие, но только ты для меня стал неповторимым. Я тебя очень сильно люблю, я не могу без тебя, - говорила она и всхлипывала. Встав она пошла в спальню, переодевшись в сексуальный наряд, она ждала его. Слова Вергилия были словно что-то неповторимое и прекрасное, его прикосновения, она становилась своего возраста. Хотя на первый раз внешность не изменилась, но всё внутри и чувства, и сердце, и душа просто пылали. Её тело хотело его, она желала его нуждалась в нём. Он был нужен ей как воздух, как рыбе вода. При порыве страсти она сделала глоток его крови, и страсть просто хлынула как вулкан. Ей не хватало его, она хотела его так сильно, но боялась выпить до дна. Её крики и стоны, она хотела так быть всю вечность, чувствовать его, видеть его. Его поцелуи разжигали огонь страсти тут та, и проявилась ревность, она стала такой же, как и Беатриче. Она была ненасытной, мучила, и давала, то чего он хочет, при этом получая, удовольствия. После такой страсти она заснула, и проснулась на утро, но его не было.
Зайдя в заведение офисном костюме, который был строгим, но придавал сексуальность, хоть она была в брюках. Смотря на всё это, она встретилась с директором и переговорила с ним важные дела.
- Дамы, что за поведение? Или вас не учили как надо вести при людях? - строго спросила она. Фанаток она игнорировала, да и они на неё не нападали. Томас, наблюдая всё это, не чего не понимал, и вообще был не в теме.
- Вот сколько наблюдаю, и тебе девушки не когда не угрожали, в чём твой секрет? - спросил Томас.
- А секрет в том, что Элизабет богиня, и она может проклясть, или блогословить, - предположил свою версию Лён.
- Боже, какие же вы идиоты, с кем ты работаешь о божественная Элизабет? - сказал Лён. Элизабет, тяжело вздохнула, встала возле Виктории, и улыбнулась ей. Улыбка казалась приятной, но к этой особе ббыла такая ревность, что она начала раздражаться и бесится. Кошки в душе скребли так что она была готова разнести всё вкруг.
- Вы все идиоты, - сказал оборотень, и надавал тумаков всем. Элизабет поблагодарила, того за такую услугу, подойдя к тому она широко улыбнулась все съежились, увидев вампирские клыки Элизабет и побледнели при её взгляде. Когда её вывели, то трио переглянулось, посмотрело на Викторию, и вздохнули.
- Вергилий будь осторожен и береги этих милашек, потому что ревность задела её очень сильно, - сказал Лен, и посмотрел на Томаса.
- Я тут не причём, сестра родилась собственницей, я до сих пор удивляюсь, как она не разнесла этот город и мир, - сказал Томас. Парни гордо удалились восвояси, и только тогда поняли когда Элизабет и оборотень смылись.
Старая, заброшенная школа, стояла в гордом одиночестве, в танце Элизабет выражала все чувства. Но разнося всё, и уничтожая, при этом используя благой мат и чертыхаясь. Она могла выпустить злобу и свободно всё разносить. Она разносила все, что только видела, все кабинеты были разнесены. От ревности, она уничтожала всё что выжила. Она бесилась, все стенки, которые были, как в плане не разрушающие были разнесены, она метла молнии, а вокруг крыши облака создавали воронку и становились чёрными. Молнии били об землю, с помощью разряженного воздуха, орган играл в зловещую музыку. Перейдя на демонах, она с Данте убивала, хотя сама уничтожала всёх демонов, которые были совсем не причём. Получив кличку фурия, или горгона, она в заброшенной школе кричала со всей мощи, выпуская злость на волю. Она могла убить, она была опасна, опустошаясь, приходила к Вергилию и засыпала вместе с ним, но потом же вновь приходила в заброшенную школу, да и не только туда. Она была ужасна, любая демонеса бы позавидовала. На слова Данте она отреагировала, как и Беатриче.
- А что ты хочешь, тоже позабавится? - спросила она, и отошла назад. Опустошив ревность, которая всё равно прибудет рано или поздно она, сидела за столом, и смотрела на Вергилия. Вопрос любимого, её не как не удивил. Она ухмыльнулась, и посмотрела на него.
- Вергилий, успокойся всё хорошо, ложись спать, - коротко и ясно сказала она. Но не выдержала и поцеловала его, поцелуй со слезами, показывал, что ей больно, и она мучается, но она нечего не сказала. Элизабет понимала, что нечего не изменить.
- Я знаю всё про тебя, что ты дела, как и что с тобой было, я на кромке всё видела. Не думай, о плохом у тебя есть, я, у меня есть, ты и да мне больно видеть тебя как ты живёшь без зрения, но нечего не могу поделать. Но я не могу быть эгоисткой, главное твои желания, а мои это так всего лишь прихоть, главное мы любим друг друга, а так не важно, - сказала она, и, встав пошла в спальню. Расслабившись, она сидела на кровати, в расстегнутой рубашке, и трусиках рассматривая документы. Слова Вергилия, её отвлекли, и она просто была в шоке, подавившись глотком воды, она встала с кровати, подошла к нему, и без слов, страстно поцеловала. Её поцелуй был возбуждающим, она прикасалась к нему, нежно и ласково, прижимаясь ближе и ближе, она была словно пламя. Такая дикая страстная, но в то же время ненасытная и хрупкая.

На следующие утро, она никого, не желая слушать кроме Вергилия, и то его слова записала на диктофон, спасла ребёнка с под копыт коня, и нос к носу встретилась с красивым парнем. Как оказалось это его сестра, которая была проклята, Элизабет встала перед  девочкой на колени и в руках появилась маленькая розочка. В руках девочки она расцвела, в благодарность тому, что Элизабет уничтожила проклятие, ей подарили цветок. Она улыбнулась и пошла в свой особняк, танцуя там с созданной копией Вергилия, она танцевала, так что была похожа на огонь, в котором было много страсти, много чувств, выпуская свои силы. Выйдя из дома, она начала бой с тенью, на этот раз бой был равным, и даже больше превышала и сильней была Элизабет. Свет, чувства, она всё это вместила в бой. Сражение было словно танец, танго, где была страсть, ненависть, гнев, и все остальные чувства. Одалев врага, она забрала свою суму, и пошла на танцы, не стесняясь, своего обучения она учила, на улице где каждый мог, присоединиться. Объясняя и рассказывая всё, она учила не основам, а тем, что нужно довериться своим чувствам, что управляют чувства, и партнёр. Вернувшись, домой, она завалилась спать, и также завалила спать Вергилия, не отпуская его. И держа мёртвой хваткой, она спала и видела сны. Чувствуя любимого рядом, она прижалась к нему, и не отпускала. На следующие утро, она убежала первее Вергилия, ибо в главном офисе был завал. Да и надо было решать с другими свадьбами. После работы наблюдая за танцем Вергилия, она улыбалась, но усталость, просто сдавала её с потрохами. Когда он подошел, она улыбнулась как не в чём не бывало.
- Привет любимый, - промурлыкала она, но тут Вергилий своими словами уничтожил её скрытность в пух, и прах.
- Не куда я не пойду без тебя, и я не устала тебе кажется, я совершено, здорова, - сказала она, выпивая очередной энергетик при этом корча недовольную рожицу от противного вкуса. И тут когда он её пригласил танцевать танго, она с радостью согласилась. Каждое её движение танго, показывало то, что никто не мог показать. Музыка была, ремиксовая песня для танго было как раз. Так как она танцевала, танго никто не танцевал, она взлетела, и ходила ровно при этом танцевав танго довольно откровенное и сексуально на борной стойке. Спустившись на пол, она улыбнулась, и усталость как рукой сняло, она танцевала со всеми убрав столики, и подмигивала Вергилию. Потом взяв Вергилия за руку, она исчезла, вместе с ним, и оказалась дома. Словно не в чём не веноватая она ему улыбнулась, и ожидала его реакции.

Второй раз Элизабет начала приставать с расспросами, и постоянно прокручивать их. Она любила это делать, её это веселило, хоть знала, что выглядит не очень красиво. Когда она легла спать, то видела сон. Она видела, как он мучается, чёрную тьму, видела страдание, слышала голоса, она кричала, и просто была уничтожена. Она видела, как все рушится, как её охватывает чёрная тьма. Когда он уже лёг то, она успокоилась, в его объятиях она спала, тихо и спокойно видя, сладкие сны. По утро она увидела, как Вергилий отвернулся, и исчез, а вокруг тьма. Она проснулась но его не нашла, только письмо. Читая с каждой строчки сердце, билось громче и громче, она стояла словно статуя. Листок бумаги упал, и она со всей мощностью звуковой волны накричала «нет». Придя в кафе, она его не увидела и пошла к себе в поместье. Она решила дать ему отдохнуть и ждала, хотя ходила как в воду опущенная. Что делать, как быть дальше, она не знала выхода, тревогу она чувствовала в нутрии. Время подходило, на кону два праздника в один день, да и солнце с луной станут едины. Она чувствовала, что время чего-то, на столь ужасного, произойдёт, что что-то случится, она ходила вокруг до около. Каждый день она приходила в кафе, но его не наблюдала, каждый день она была сама не своя. Сила, тёмная сторона, да и сердце начинало пустеть, пытаясь скрыть всё, она наблюдала за всеми. Себастьян исчезал, но и пытать не было настроя, она ходила по коридорам дома, она бродила по кладбищу, по саркофагу пытаясь найти ответ, но так и не находила. Проходило, много времени она и забывала, что прошли недели, сутки, и всё это время она находилась. Столько слёз было, горечи, и печали, в саркофаге она кричала и била об пол кулаками. Она винила только себя и не кого больше, она винила свою судьбу, и выла на луну как волчица, её типало, она дрожала как при лихорадке, почти, что сходила сума от безумии. Да это сложно поверить, но безумие это было всего лишь малость, всё было впереди.
В тот день, когда Вергилий должен был, прийти она взяла, в себя в руки. В то время, Рафаэль чувствовал что-то не ладное, охота прошла удачно, но запах смерти, был не возможен. Он побежал, где запах был, всё противнее и от него тошнило, всё больше и больше. Увидев Верона, он взял того на руки и пошел в дом. По пути в дом, Рафаэль, скрылся в тёмном лесу.
- Что случилось, где Вергилий, что с тобой? Не переживай я тебя не оставлю, Лиз тебя вылечит, - говорил Рафаэль. Придя, домой Рафаэль посмотрел, на Элизабет.
- Вылечи его, что-то случилось в той гостинице, где мы раньше встречали клиента, - говорил, оборотень Элизабет подбежала, но не расспрашивала. Она, вылечив Верона, встала возле камина. Кашель, который не как не прекращался, согнул её в три погибели, кровь, она тяжело дышала, а всё плыло перед глазами. Чувства опасности, откуда-то взялась эта боль, её разрывало на части, она почти безумной становилась, от всего этого, всё смешалось, все мысли, воспоминания и чувства. Когда исчез, дворецкий она решила, за ним пойти, и то, что увидела начало играть с ней не в хорошую игру. Она чувствовала, как всё то, что хранило, словно песочные часы быстро убегает от неё, все воспоминания, словно лопнувшие стекло упало в пропасть. Только тьма, пустота, и ужасная аура зла, которая душила ей горло. Она вновь упала и, задыхаясь, выкашлянула кровь, она опустошалась быстрее и быстрее. Поиски были огромные, в них участвовали даже духи, она искала, везде пыталась, почувствовать его, но когда все пришли с грустью и печалью. Она не выдержала.
- Впустите, впустите меня туда, ну же впустите. Я хочу знать, что случилось я, имею, право знать что произошло. Где он, где тот, кто мне дорог! – она кричала в безумие, при этом падая от приступа кашля, она выдыхалась. Глаза начали пустеть, душа исчезать. Беатриче исчезла став её душой. Её не выпускали она, ходила вокруг до около, она не замечала где день, а где ночь. Она не допускала некого к себе, она не кому не верила. Все чувства просто стали одним целым, стук сердца, кашель, кровь, она видела, как вокруг неё начинает сгущаться тьма. Нет, она не сошла сума. Тьма наполняла её всё, глаза становились пустыми, кромка звала, час наступал, всё быстрее и быстрее демоны отдавали ей свои силы и мучения, все существа были в ней. Её внутри разрывала на части, она кричала в душе. И когда ворвалась неизвестная, и начала говорить, то, что увидела Элизабет, было последним. Послышался щелчок, меч Данте вылез из него, и Данте был исцелён, у всех был свой щит, она отшвырнула эту злобную тварь из дома. Щиты, бронь, активировались, все увидели то, что раньше боялись люди. Она не слышала не кого, сама стала чёрной как бездна, волосы были цвета крови, глаза пустые, словно мёртвый лёд, длинные ногти, костюм кожаный, она исчезла.
Старые друзья взяли её с распростертыми руками, она день и ночь  сжигала чувства дотла, но не удавалось, поместив всё в одну Беатриче, она закрыла навсегда эти чувства. Вернувшись, домой она встретила взглядом всех, тишина гробовая, и не единой улыбки на лице её.
- Что делать? – спросил Рафаэль.
- Что делать спрашиваешь? Скажи, что я умерла, могилу я обеспечу, память сотру у всех людей из памяти, а вы будете молчать, как молчат мертвецы. Я всё решу, вы будите моей помощью, нет времени на панику и слёзы. Я вижу кровь, боль, страдания, вижу тела, и огонь. Я вижу смерть, и отчаяния, я вижу страх, и мольбу о прощении. Верон, отныне ты будешь сидеть в клетке, прости, но так надо. Рафаэль достань шар, Данте ты с Неро пойдёшь, останешься тут, будите, сидеть там де я скажу. Гвиневра же…
- Да пупсичек, - отозвалась та. У девушки был сумасшедший взгляд, она была словно сама сделана из крови и плоти мертвецов. Волосы были алого цвета крови, а одежда в виде короткого платья с большим разрезом.
- Ты, следи за Себастьяном и домом, - сказала Элизабет. Сама Лиз выйдя из дома, посмотрела на небо, на чистое небо, чёрная слеза покатилась по щеке, она закусила губу, ей было больно. Она знала, что возврата нет, да и сидеть, сложа руки, не могла. Десять дней и ночей она убивала демонов, монстров, и искала подсказку, её бесило, что ответов не было, и то, что она не уследила за Вергилие. Она знала, что если тот вернётся, она пошлёт к чёртовой матери все и вернёт, ему зрение что это для неё не стоило. Она была темна как мрак, она ненавидела некого и нечего. Она желала мести, она желала видеть, как валяется труп этой гадины, у неё ног. Как льётся её кровь, и как она молит о пощаде, она бы станцевала тот танец, она бы разорвала и мучила, её как она мучает Вергилия. На себя же Элизабет было глубоко начихать, она желала смерти, мести, и это для неё было нормой, она была готова поиздеваться, так как никто не издевался. Тогда когда она пришла к Сатане в Ад, она там тоже показала, где раки зимуют. Она сожгла письмо Вергилия и все книги и картины, которые рисовала, сняв кольцо, она начертила на себе кровью знак запрещенной древней магии. Она была готова к бою, в рукаве она держала туза. Она приходила к себе, и бывала с Данте и Неро, всех заставив действовать, она ждала того дня. Чувства она отбросила, отбросила на всегда, от безумия она просто желала смерти, старые враги и друзья просто пытались не находится рядом. Такой её никто не видел, смотря на своего брата, она обняла, его не показывая, свои глаза.
- Сестра, ты идиотка, ты отдала свои красивые глаза, ты дура, - говорил брат.
- Знаю братишка. Я стерва и идиотка, но ради любимого я готова пожертвовать жизнью. Я не знаю до чего она добиваться, но я разделаюсь с этой шваброй раз и на всегда.
- Не стоило так делать, это не стоило того что ты лишилась, - кричал Томас. Тот был откинут, и глаза наполненные страхом и шоком, выдали горечь и печаль Томаса.
- Он заслуживает большее, это я эгоистка не слышала его, это я не видела того что он страдает. Я всё время была в делах, всё время жалелась. Да я заглянула на того кто был не свободен, но я дала ему любовь, я поклялась своей жизнью перед вселенной, что буду защищать его. Он мой, и только мой, и мне пофиг что будет со мной, он заслуживает на спокойную жизнь, а я вечно живу. Я его безумно, люблю он моя душа, моя сила, и воля, моя жизнь и воздух. Да если я умру, то я буду, в образе ангела охранять его, я поставила на кон всё, я его верну, что бы мне это не стало. Я уничтожу, всех кто станет на моём пути, не посмотрю на родство, мне будет, всё равно кто станет, я уничтожу всё, переверну все меры верх дном, но найду его и дам жизнь. Все слышали, и пусть хоть кто-то посмеет сказать подобное, я того сразу же уничтожу без разбора и обязательств. Я видела его плохую сущность, я чувствую в этой женщине эту сущность и эту силу. С меня довольно вено перерождаться, я не вижу в этом нечего нормального. Я хочу нормальное будущие, с ним, без него я не желаю жить!
Крик Элизабет был, слышен везде близнецы перестали, даже плакать, и в их глазах читалась та же грусть и скорбь, как и в первый день, когда они появились. Все видели, как она пылает в самом прямом смысле этого слова, все видели её гнев, её жажду. Себастьян с Томасом, и оборотнем чувствовали кровь, смерть, и злобу. Перед ней появились грехи и почтительно, склонились перед ней. То, что произошло, шокировало всех, грехи стали одним целым и слились с Беариче в Элизабет. Глаза стали белые, она стала машиной ля убийств, не слыша не кого. Что будет, дальше никто не знал, Себастьян мог только наблюдать, для него это было большим шоком.
- Хах, вы все идиоты, вы слепы имея глаза которые видят на все 100%, вы глухи имея слух, и бессердечны имея сердца. Разве не слышали как внутри она плачет, не видели как она мучается, не чувствовали, как она умирает. С ней надо быть рядом, не дать упасть в пропасть, которая поглотит её. А вы только и могли, что заниматься своими делами. Вы искали, вы без малой надобности приняли ложь. Правда, колит в глаза? Вы закрыли на всё свои зрячие глаза. Сердца болят? Нет, это лишь знак того что вы потеряли ту которая появилась при встрече с сыном Спарды. Теперь пожинайте свои плоды, и поздно плакать, и что либо менять, она сделала свой выбор ради любви, ради будущего. При этом, не убивая никого из людей и не уничтожая посеянные труды, - говорил самый главный бог смерти. Он смотрел на них свысока, с призрением, с ненавистью, он вышел на улицу и исчез. Все склонили головы, от такой правды не только откроишь глаза, но и мертвец бы встал.  Все знали что согрешили, и менять было действительно поздно только в перёд, только, для их будущего.
- Что дальше будешь делать? - спросил Бог смерти, стоя возле Элизабет, она промолчала, да и он всё понял, она была связана по рукам и ногам. У неё не было сейчас ошибки, зато она была одержима всем, как и раньше, она могла убивать, и станцевать танец смерти.
Элизабет была давно знакома со всеми посланниками Армагеддона, с творителем богов смерти, он для неё стал верным другом, которому она могла доверить всё, она знала, что тот не придаст, ибо клятва, и ставка их общая была велика.
- Я видела сон, тьма, он уходит, и снова тьма. Я имею огромную мощную силу, но меня бесит, что я связана по рукам и ногам. Их надо найти, и вот когда я освобожу Вергилия, отомщу его сущности, и этой женщине. Да как они посмели, как посмели покушаться на то, что моё. Они не знают, с кем связались, они не знают, что им этого будет стоить. Он мой, и пусть меня возненавидит за то, что я буду делать, но я его верну, докажу. Я уничтожу, её, разорву, убью, разотру в прах. Пускай только посмеет его убить, эта женщина поплатится, поплатится за всё. Она гнилая, внутри она гнилая как фрукт, я убью, я стану той кем была раньше, но я убью эту сучку, и пусть, только мне помешают, уничтожу. Я потеряла всё что берегла, я стала оружием смерти и уничтожения. Я отомщу за всё, что произошло, - говорила Элизабет с такой злобой, что сжавшие руки кровоточили, а небо затянуло, так что молнии сверкали над городом, и полился дождь. Этот день или ночь (сам автор потерялся во времени) запомнили все, волки выли, а земля содрогалась, все существа чувствовали кровь и смерть. Было страшно выходить, было темно, так что глаза хоть выколи. Сердце Элизабет становилось пустым, не кашель, не боль нечего она не чувствовала. Время пришло, и теперь была её очередь быть врагом той кто покусился на того кто был и есть любим Элизабет.
- Да, помню я те времена, словно все вернулось, и повторяется. Когда то ты беременная сражалась за душу своей дочери, и потеряла её же, теперь ты готова вернуть жизнь, ставив на кон свою. Подумай хорошо девочка, ведь если он тебя любит, то если он узнает о твоей смерти, что будет дальше, ты об этом подумала? – спросил Бог смерти.
- Вы живёте больше чем я, а задаёте странные вопросы. Вы меня знаете с того самого дня как я родилась, зачем же спрашивать? Не забывайте я не только дочь сатаны, но и всевышнего, - произнесла она, и, вытянув руку, вперёд прошептала, заклинание в небе повисли, зелёненькие огоньки в виде дорожки.
- Это же, - не успел произнести бог смерти, как она его тут же перебила.
- Да это те самые огоньки, а ведь никто не знает, что происходит с фантомами, духами, и призраками которые умирает от одного предмета. А я знаю, они превращаются в блуждающие огоньки, которые ведут на кромку, там они и остаются. Зачем же убивать, если можно покарать навсегда душу. Они испытывают столько страданий, сколько причинили другим, только я слышу их стон, плачь, и мольбу о пощаде, - говорила Элизабет, и огоньки исчезли. Бог смерти молчал, но то, что она открыла ту самую силу был не добрым знаком, пощады не ждать, так же как и быстрого возвращение светлой стороны. Похороны были, как настоящие всё было спланировано, она не знала последний или нет, раз она одевает белое платье с фатой. Гроб, розы, плачь, всё как надо, до последнего человека, она сканировала себя, создала то самое тело, а сама исчезла, словно призрак в доме. Она искала долго этот замок и нашла, запланированный план был идеальным, она не прокручивала, его просто поставила, на кон всё.
«Если он умрёт я подарю ему жизнь, сама же…» - она перестала что-то думать, не отводя взгляд от Вергилия, женщины и замка, внутри она бесилась и была готова хоть сейчас выйти на поединок. Появившись в поместье в плаще с закрытым лицом, она увидела её же. Как только не атаковала её эта женщина, она не могла не попасть, не убить, призрака, или вестника смерти не убить не силой не оружием.
- Ха, ты говоришь, что умершая Элизабет ребёнок, но зато она прожила дольше и больше чем ты, да и власти у неё больше, - сказала Гвиневра, а Лиз всего лишь стояла и молчала, она была словно мираж, но страх нагоняла на всех. Нахалку вновь выкинули из дома, Элизабет исчезла, так же как и появилась.
«Всё будет хорошо, верти мне,» - передала она всем мысленно на языке, который знала она одна, и тут же расшифровала свои слова.

Проходили, дни недели из-за атак она сделала, иллюзии, и самих обитателей переместила в безопасное место. Она слышала его, в голове были только его мысли, она всех сжигала, она уничтожала и ненавидела, она тихо желала смерти. Она не могла, выдержать целыми днями напролёт она кричала, от боли, она молила, она просила, она была готова уничтожить всех. Она была на грани, она просто была готова сдаться. Она выпивала весь алкоголь, убивала демонов и монстров, она ненавидела не кого, она билась в истерике приступы боли. Она была словно ходячий мертвец. Пустая опусташеная кровь была по всему лицу красные белки и синие глаза, чёрные волосы, она упала обесиленая, уставшая и опусташеная. Она упала перед дверями, её подобрали старые друзья. Она лежала и смотрела в потолок, у неё не было сил больше плакать, или громить всё, она слышала его мысли.
«Верь мне…. Помни…. Знай что я тебя не когда не оставлю…. Я всегда рядом любимый, но мои дни сочтены…» - передала она ему мысленно, да так что главный враг не услышал не узнал. Она передавала всю любовь, он мог чувствовать его любовь. Она подняла руку и ощущала как исчезает, последний вздох, последнее мгновение того что она хранила. Она закрыла глаза, упала во тьму, чувствуя как начало действовать тайная магия. Все твари, которые присылала, эта кашолка исчезали, и становись огоньками. Светящая бабочка полетела к Вергилию, передавая поцелуй, и тут началось то самое время. Ненависть, гнев, ждала, всё убивало в ней чувства, да и её быстро сломило, весь мир шинигами слышал, её душераздирающий крик. На следующий день она вышла, распространила по миру свет, очищающий свет, то самое чувство, она уничтожала, всех тварей свет уничтожал, всех, кроме неё.
«Люблю тебя Вергилий… Прости, но моя смерть нужна для того что бы убить эту скотину,» - подумала Элизабет. Она стала другой, и тьма, и свет были в её словах, она всеми управляла как марионетками, трупы падали к её ногам, она пила чужую кровь, сердце чернело, она танцевала тот самый танец смерти. Она шептала тёмные заклинание орда драконов всех сторон, всех тварей преисподни, она становилась кровавой убийцей. Она хотела больше и больше, она уничтожала всё и вся. Она кричала с болью песню смерти, зов, она слышала его слова, она рыдала и голосом оглушала всех. Питаясь жизнями врагов, силы отнимая у ни, раздирая всех, и вся, на маленькие части, она становилась, той кем не когда не была.
И когда перебывала дома, и получила удар, она полностью изменила. Очернив, окровавив, мир она его очищала и шла на жертвы.
- Ты пришла, ты согласна стать моим оружием? – спросил тот, кого она ненавидела.
- Да я согласна, - говорила она, и заплакала в последний раз. Она изменилась полностью. Чёрная кожа, чёрные волосы, и чёрные глаза, она уничтожала и всё питалась и питалась. Она взлетела в небо, и всё потемнело, по небу посыпались, чёрные лепестки и перья ангела.
- Я заклинаю все силы, всех, вы дадите мне силу и ваши жизни, - прокричала она и все, что было живое, стало мёртвым, агония, страх, смерть, она насытилась силой, она всех отправляла в чистилище откудого никто не выходил. Послышалась музыка, она уничтожала всё что сделала и берегла. Она закричало, сердце остановилось, чувства исчезли, всё исчезло. В чистилище на каком-то круге она услышала боль, и плач, увидев не родившегося ребёнка, она его освободила. Взяв силу духов и призраков, она держала в руках его жизнь, и, пустив в небо, она посмотрела вперёд. Она нашла замок, и, увидев, как мучается, Вергилий, она создала копии, и взгляд предвещал смерть.
- Что сучка не ждала, всех слуг я отправила, на кромку они искупают грехи свои, - сказала Элизабет. Кинув головы остальных тварей, которые слала эта гадина, она кинула ей в ноги. Стены начали истыкать кровью, крик банщи был везде, она исчезала, как только одна копия была убита, она не боялась их силы, она смотрела, гордо подняв голову цепи которые были обвиты Элизабет, они исчезли, она выпустила на волю всю силу, теперь был её черед. Метнувшись к своим копиям, она их уничтожила и вдохнула второй шанс, а сама же себе взяла всю боль.
- Живи любимый, - тихо произнесла Элизабет и исчезла. Она просто рассеялась, но теперь где бы не находился он она его чувствовала, она срывала все головы, даже того с кем взяла контракт. Она стала безумной, она стала делать её большего. Когда перед ней появился,  Верон она его отпустила, но не дала улететь.
- Верон запомни, он теперь не умрёт, а я, не думай обо мне, лети Верон, лети, и принеси весточку Сатане и всемогущему, - сказала она. Создавая знаки, символы, создавая щиты, она эту боль чувствовала в нутрии. Она не дышала, она и так была мертва, она не освободила его, и не убила ту кто мучил того кого она любит. Всё внутри неё было пусто, она скрылась в скале, и там терпела боль, она сгорала и появлялась, сгорала и появлялась. Она взяла кристалл, который горел ярким светом, и воткнула себе в сердце.
"Я умру, для всех, но вернусь на пятом рассвете," - подумала она и слеза чистая и светлая потекла вниз по щеке. Она встала гору, и закричала, последнее, что она слышала так это шум волн, и плачь чаек. Она упала в бездну, и там стоя перед зеркалом, она видела себя тёмную и светлою, отражение, Элизабет раскрыла глаза, и уничтожила кристалл. Вспышка свет, и на прежнем месте. Все действительно её объявили мёртвой, её нигде не было. За неё действовали, кто ступал в мир, в особняк проваливался в бездну. Томас, и оборотень работали, слажена, началась настоящая война, война которую запоминаю всё. Шли дни, недели, все путались во времени, людям никто не мешал, было тихо, все сражались в другом месте, оборотни, вампиры и другие твари сражались не на жизнь, а на смерть. Гвиневра сражалась со всеми, так же как оба владыки, боги, рожались бок о бок с всесильными. Её помнили, но не горевали, Элизабет любили и уважали, почитали, только кулон который был забыт всеми сиял, то что нашел Верон то и был тот кулон, но и он пропал.
Всем явилась не родившаяся дочь Элизабет, в ней и был секрет, дочь мог видеть только Вергилий, и те, кто связаны сердцами с ней.
Изабелла села возле Вергилия и попав в подсознание, она улыбалась и светилась.
«Вергилий, ты же меня помнишь? Я Изабелла дочь Элизабет, запомни, что если всё внимание определить во что-то не боль и всё остальное, будет безразлично. Я перенесу все, что видела мама, и ты зациклишься на мне, пожалуйста, мама очень сильна, просит тебя об этом,» - говорила Изабелла. И всё воспоминания хлынули на него, столько нежности, любви и света было в них, он видел её считу, её с ним будущее. Он видел, что она верила, что она стремилась в перёд, как она переживала и страдала, но любила. Эта была великая любовь, очень сильная, очень мощная. Поток света, тепло, любовь, все светлые чувства. Он видел все хорошие её мгновения, Изабелла делала своё дело, не давала Вергилию умереть, держала это второй шанс.
Гвин, скажи, а кто ты Элизабет, - спросили близнецы. Женщина горда, подняла свои безумные глаза.
- Она мой враг, но люблю я её за то, что она такая, какая есть, - произнесла и начала рубить следующих тварей. Она убивала, она злилась, все, что чувствовала Элизабет, Гвиневра почитала, и начала сама ненавидеть. Она не кому не давала умереть, давала вторые шансы, она работала на полную.
- А кто ты? Демон? Ангел? – спросил оборотень. Гвиневра показала свою сторону одна сторона половина ангела, другая дьяволическая, она уничтожала.
- Ой, смотрите что там? Там кто-то идёт, - сказал дворецкий. Появился силуэт не знакомой женщины, мгновенная вспышка и враги уничтожены. Женщина была пуста, очередная марионетка, но она была за них. Время летело не на шутку, женщина усиливала все силы, и начала сама действовать. Смерть, только и могли видеть тела после мгновенных вспышек света.
- Как твоё имя? – кто-то спросил. Женщина промолчала, но глаза были пусты. Белая одежда, белые волосы, и только белки. Женщина молчала, но уничтожала точно в точку, прямо в цель, убивала и улучшила силы. Все сражались, и положились на женщину. Столько гнева, воздух Элизабет витал, гнев, все чувства тьмы были у всех. Боевой настрой, крик души, в небе каждый видел улыбку Элизабет. Женщина исчезла и превратилась в дракона, вспышка, огонь, она уничтожала всех, вестницы и вестники смерти, у них было много работы, было много жертв. Только в бой, только за Элизабет, все мстили Марии, все мстили за Элизабет. Изабелла была с Вергилием. Все работали слажено, что будет дальше, что будет потом, как всё обернётся, никто не знал, но все дрались за неё. У всех были силы, души невинных превращались в бабочки и исчезали, они убивали, громили, мстили, все объединились. Враги отступали, но на этом беззымяная как прозвали, её остальные убивала, врагом не щадя. Запах смерти стоял, чувства Элизабет чувствовали всех, на всех поместилось капелька души Элизабет, вновь вспышка света. Безымяной было всё равно, что будет дальше, она убивала, питалась эти, ходила, по трупах ей было всё равно на кровь. Улучшая и давая перерождение всем, Безымянная убивала, оа ненавидела некого, она была сама, море крови, и те чувства были словно чудесной музыкой. Музыка прозвучала из неоткуда, но слышали её всё, луна затмила солнце, и теперь настал черёд её собачек. Ворота её поместья раскрылись, в безумия впали все, чувства Элизабет разделили все.
Безымяная последний раз сделала всех сильными, и вспышка была огромной, на весь мир. Безымянная исчезла, и теперь вступили в дело «собачки» Элизабет. Огромные монстры в виде собак, и родившиеся которые были безумные и голодные, пошли в бой. Новорожденные, и все остальные тоже ринулись в бой. В замок прокралось одно существо, давно найденное и замкнутое в клетке Элизабет. Оно не атаковало, но питалась силой, питалось жизнью, и мощью. Всё забирало словно губка. Тень, она и была, не кто не мог уничтожить тень, но оно пробиралась в самое сердце, и уничтожало внутри. Все чувствовали Элизабет, но никто не мог её увидеть, она была, и её не было. Что-то в мгновении ока появилось, но из-за яркого света не было видно лица. Она уничтожила всех, и исчезла, её план никто не знал, и она сделала последнее. Поставив знак на Марии, который она не ощутила, да и почувствовать и увидеть не могла, посередине появился её силуэт, но прозрачный словно призрак. На удовольствие Марии, она видела, как мучается Элизабет, как кричит, как умирает, все, что должен чувствовать Вергилий.
- Знаешь, в чём ты промахнулась? В том, что недооценила меня. Ты умрёшь, ты сама попадёшь в свою ловушку, а Вергилий будет жить. Ты не его судьба, и ты будешь, мучатся, как и мучаются все кого ты послала нас убить. Я живу, сотни лет, я сильнее тебя, и даже если я исчезла, то тебе не жить. Слышишь, как тебя зовёт бездна, как твою душу тянет туда. Твоё место там, а не тут, а тёмная сторона Вергилия будет, сидеть в тюрьме от кудого не когда не улетит. Ты не знаешь что такое одиночество, а я прожила сотню лет в одиночестве, ты умрёшь, а он будет жить. Ты сгоришь в своих же желаниях, ты сдохнешь, и будешь просить смерти у меня. Но я тебя отнесу в то место где буду наблюдать, как тебя уничтожают, мучают, и вновь разрывают на мелкие кусочки я буду купаться в твоей крови, а твои кости. Буду гореть твоим же огнём чувств. Ты умрёшь, а он будет жить! – говорил голос от неоткуда. Голос был её, твёрд, она заставляла бояться и склониться, в голосе было столько ненавести, столько чувств, что другие бы выбросились с окна. Силуэт исчез, рассыпавшись словно писок. Да она не была такой как раньше, она была и хуже, и лучше, она заставить своим голосом просто покоряя Марию, но не стала. Она была там, где нет, не кого, она и жила и не жила, она находилась и там и тут, но чувства были сильны, она смотрела вдаль, она сражалась. Она ждала момента, Давая силы своей дочери, она сидела на коленях, и молилась за всех. Молитвы слышали все её союзники, но не враги, слёзы капали, а сердце разрывалось. Она переборола всё, она слилась со всем, она искупила свою судьбу, она чувствовала, как Вергилий страдает и мучается, она сама испытывала эти мучения.
«ещё чучуть, ещё немного,» - думала она и молилась на колени, используя свою силу. Она мучилась, но была жива. Она терпела ради, него, ради себя, раде будущего.
И она засияла, она сияла чистым светом, раскрыв свои белые крылья, раскрыв тот свет. Ради любви, и всех она всё вернула, и чувства, и прошлое и память. Она не появлялась, она знала, что все верят, она была у кодого-то в сердце, она шла гордо с улыбку, слёзы текли по щекам. Везде был свет, все светилось и очищалось. Верон и Гелиос, были за неё, она сидела на Люцифере, там в том месте кто не знает его, она поселилась у каждого в сердце. Она сияла словно звезда, словно звезда. Её голос был слышен, песня о любви, и день был настолько тёплым и светлым, что твари плюнув на Марию, отстранились, но не успели спастись. Атмосфера посветлела, все стояли гордо ровно, все засияли, а чувства стало оружием, которое убивало противников. Вергилий был больше жизни, её любовь к нему поднимало всех настрой, и силу, все верили, знали, и были не пробивными.

Она долго ждала в своём мире, где её никто не мог увидеть или услышать. Стоя на тонкой линии, на самом краю, но она стояла ровно и гордо. Она ненавидела и была благодарна Марии, Чувства были восстановлены так же как память, как прошлое и теперешнее, будущие она видела так же ясно и чётко как раньше небо над головой.
- Я так долго спала, вечно опиралась на прошлое, эти страдания, которые я сама себе делала. А ведь из-за этого страдала не только я, как долго и мучительно я обитала там, а сейчас я другая, - говорила она. Яркие свет в виде снежинок летел вверх, наряд Элизабет был прост, она стала собой. Всё стало на место, она была готова сражаться. Паника и бешенство исчезли, теперь только уверенность, теперь только вперёд, только огонь в глазах и пылающее сердце. Вся сила её не тревожила и не давала чувствовать боль. Она мучилась долго, она терпела вечно, но теперь решила сражаться. Чувства свободы, любви, нежности, гордость, уверенность, и спокойствие. Кулон, который весел на шее в виде звезды самой яркой горел, тёплым светов. Раскрыв свои белые большие крылья, она слышала чей-то крик. Появившись в замке, она отбивала все атаки, уклонялась, и не давала ранить себя, оттолкнув ярким светом тёмную сторону Вергилия, она смотрела на Марию, и тут она полностью была обезоружена. Выпрямившись и улыбнувшись с уверенностью в глазах, она терпела атаки Марии, множество, раз сталкивалась со стеной, но копила энергию для другого. Дожидаясь часа, она выпустила всю свою силу, и чувства на волю, Она наступала и дралась с уверенностью, гордостью, и спокойствием в глазах. Только физическая сила, только свет, и только вперёд. Она поняла, что нечего хорошего не выйдет, если будет использовать всю силу на катушку. Рассчитав всё, она на каждую атаку показывала свою силу. Она не говорила, кровь выступала, по залу чувствовалось, как вибрирует воздух, как дрожит пол, и песня древнего народа, звучала по всему замку.
"Мария что ты этим добиваешься? Что ты хочешь? Ты нечего не получив убив его и меня... Ты желаешь любви, ты не такая, я верю в тебя, я знаю, что ты совсем другая. Опомнись, опомнись, потом же ты будешь винить себя, ты же не сможешь успокоиться. А я тебе даю шанс, даю большой шанс остановиться, раз и на всегда!"
Она засветилась ярким светом, она шла вперёд, а по щекам текли слёзы, она была готова дать руку, дать Марии руку, и забыть, про тот план, что бы покарать её. Она дралась, поставив на карту всё: жизнь, чувства, и будущие. То светлое будущие, которое так далеко, до которого не дотянутся. Она вспомнила, как страдала, в тот день, потеряв Изабеллу, как была безумна и хотела уничтожить всё. Она вспомнила ту боль, и страдания когда узнала о Вергилие, она наступала и дралась, она сражалась на всю физическую силу. Элизабет со слезами на глазах и болью сердца, понимала, что ещё чучуть и последний удар убьёт Мари. Да она надеялась, верила, и понимала Мари, она знала, что и с ней бы такое случилось. Хотя с ней было такое, когда она злорадно мучила своего врага, и убила того.
"Вергилий любимый держись, ещё чучуть, я рядом, всё будет, хорошо только держись!" - она в мыслях кричала, страдала, и плакала. Слёзы капали, на пол смешиваясь, с кровью, смешиваясь с чувствами, и болью. Эмоции выходили из грани, чувства пылали как огонь в аду. Это были светлые чувства, такие светлые, и яркие. Желание было сильным, взгляд вперёд, в будущие. Вера во всё, и не единого взгляда назад. Отступать некуда если уже ступил вперёд, мгла исчезла, и появился свет такой яркий, и исцеляющий. Скопив чувства, всю силу она приготовилась к последнему удару, закрыв глаза, услышала, голос тёмной стороны Элизабет не опускала заклинание, которое собиралось в ней. Когда они скрылись, она ахнула, свет мгновенно засветил, и потух, словно вспышка фотоаппарата. Она подбежала к Вергилию, и наклонилась над ним, она не могла поверить, он был, измучен везде была, его кровь, у неё руки дрожали, слёзы не прекращали литься. Раскрыв крылья, она нежно, что бы не навредить обняла его и закрыла своими крыльями.
- Живи, - прошептала она ему на ухо, и свет вновь появился. Замок исчез, рассыпался словно песок, а она появилась у себя дома, в своей комнате положив его на кровать, она опустила голову. Прибывшая артиллерия, ахнула, и пыталась подойти, пока Элизабет не начала действовать. Она кричала и отталкивала всех, она не кому не давала подойти к Вергилию. Она, словно снова обезумев, смотрела на всех словно на врагов, никто не мог, что-либо сделать.
- Элизабет успокойся, мы не враги, - говорил Томас, придвигаясь вперёд.
- Нет, прочь от сюдого, прочь с моей спальни. Не позволю, никто не забёрёт его от меня. Он мой, и только мой. Прочь от меня, я так сказала. Что бы духу вашего здесь не было. Живо!!!! - кричала она, и угрожающе смотрела. Все ушли, поняв, что лучше не трогать её, потому что пережила она многое, так же как и Вергилий.
- Живи любимый, я даю тебе жизнь, живи Вергилий! - Сказала она. Сказав, что-то на эльфиском она его поцеловала, и начала исцелять. Время текло, оно текло, так долго хоть для других это была, всего лишь неделя, но для неё целая вечность. Держа его за руку, она его исцеляла, не беря нечего в рот, она не пила, и отталкивала энергию дворецкого и брата. Она надеялась и верила, что всё обойдётся, она не отходила от него не на шаг, она была с ним, и держала за руку. Засыпала рядом в сидячем положении. Уже через какой-то день она вышла из комнаты, обессиленная, она молчала и не могла никому посмотреть в глаза. Она грустила, и плакала, радоваться было рано, она, шагая по лестнице, не заметила, как начала падать. Её уловили руки Данте и Неро, и она посмотрела на них. На то, что её схватили, за руки она даже не вырывалась, она стояла словно кукла. Увидев брата, вдруг она стала сама собой, но только как сумасшедшая смеялась.
- Что братец, не можешь поверить? Не можешь поверить тому, что я стала такой? А что тут не верить, вот я перед тобой стаю. И сделать нечего не могу, он как будто не здесь, я его каждый день лечу, но не могу увидеть идёт он на поправку или нет. Почему? Почему я не могу жить счастливо, зачем мне вся эта сила, если я не могу излечить любимого? Что мне делать, я запуталась, я в тупике, мне больно и грустно. Я ничтожество, и эгоистка, лучше бы я умерла, тогда при рождении, - говорила она, её типало, она дрожала словно при лихорадке, она упала на колени и закрыла уши руками. Томас подошел и то, что он ударил, впервые Элизабет было, шоком для всех. Он смотрел на нее, так как не когда в жизни, она затаила дыхание, и даже не дышала словно статуэтка. Только красный отпечаток на щеке, был виден, на её бледном лице.
- Дура, не ты ли мне говорила, что нужно бороться, не ты ли улыбалась при каждом ударе судьбы. Очнись Элизабет, мы твоя семья, мы с тобой, подумай о Вергилии, как бы он поступил, что бы он сделал? Очнись, и посмотри в перёд, борись, сражайся. Ты сильная ты сможешь, ну же Элизабет очнись! - кричал Томас. Она склонила голову, шкрябая ногтями чистый паркет, она больше задрожала, она молчала, потому что знала, что брат прав, но то, что она не могла видеть, её просто убивало. И даже выходки Мари, не так делали больно, как то, что Вергилий сейчас лежит, и нечего не меняется.
- Не кричи на меня, ты не имеешь права, кричать, - сказала она и побежала к Вергилию. Без изменений, она тяжело вздохнула и пыталась успокоиться, читая заклинания, она копила энергию, влаживая любовь, ласку, заботу, и все чистые чувства, она просто напросто начала бороться. Засиял ослепляющий свет, она исцеляла его так долго, так сильно с таким желанием, что все ждали чуда. Она возвращала ему всё, все, что он тогда потерял, она исцеляла его и внутри и снаружи, она видела, как всё меняется, и придала мощи, она насильно из себя все силы вытаскивала, что бы излечить его. И когда силы закончились, она держала его за руку.
- Любимый проснись, это я Элизабет твоя любовь, твоя маленькая принцесса, проснись и живи счастливо. Ведь нам предстоит столько пройти в месте не оставляй меня одну, будь рядом, люби, живи. Борись, ты должен ты сильный, прошу тебя я ведь так люблю тебя. Ты Мне нужен, ты мне очень нужен, ты стал моей жизнью, стал всем для меня, без тебя я не буду жить, я уйду с тобой туда. Живи, прошу, тебя живи, - говорила она, дрожащим голосом. Ком встал, у неё в горле она держала, его руку так крепко, словно он вот-вот мог исчезнуть. Слёзы лились, не переставая, она всхлипывала, и дрожала, словно лист на ветру. Рыдания не прекращались, ей было больно, она не знала что делать. Она верила, что он очнётся, она знала, что не умрёт. Но ей было так больно, как будто сердце на части рвётся. Она шептала "живи". Она дрожала и держала его за руку, ей было всё равно, что дальше будет, главное, что бы он жил, что бы выздоровел. Она вновь заснула рядом с ним, и на утро, ощутив чьи-то прикосновения, открыла глаза. Она увидела, что он проснулся, она была шокирована и счастлива, она его обнимала и плакала. Слёзы радости, слёзы счастья, она дрожала, сжимая его в объятиях.
- Я тебя не когда не когда не брошу, всегда буду рядом, я тебя люблю, я очень сильно тебя люблю. Не кидай меня не когда слышишь, всё-всё мне рассказывай, но не оставляй меня одну, не бросай, будь всегда рядом. Ты не представляешь, как я испугалась, как мне было больно, а то, что я подстроила, у меня просто был план, но он провалился. Я знаю, тебе было, больно, очень больно, но это так надо было. Вергилий я тебя очень сильно при сильно люблю, не когда больше не уходи, слышишь, что бы ни случилось, говори мне. Ты очень для меня важен, я без тебя ничто, пожалуйста, больше не когда не покидай меня, прошу тебя Вергилий, я умоляю тебя Вергилий. Я тебя очень сильно люблю Вергилий! - говорила она, с этими словами, она вздохнула с облегчением. Словно камень упал с души, она стала такой спокойной, и все чувства стали на свои места. Но сказав всё Вергилию, она смотрела на него, слушала его и в то же время внутри вздыхала. Обратный отсчёт начался у неё, она чувствовала, что вот-вот перерождение, и что придётся не сладко. Она вышла за водой, и посмотрела на всех.
- Всё хорошо, с Вергилием всё в порядке, - произнесла она.
- Сестра что дальше с тобой будет? - спросил Томас, смотря ей в глаза. Элизабет остановилась, и убрала волосы со лба, и тяжело вздохнула.
- Всё будет, хорошо не волнуйтесь, - сказала она, и улыбнулась. Зайдя в комнату, она посмотрела на спящего Вергилия и сняла полотно с картины. Картина была красивая, и на неё хлынули воспоминания.

- А что ты делаешь? - спросила Изабелла, летая по воздуху.
- Картину рисую, - ответила Элизабет.
- А кто это? - спросила девочка.
- Это женщина, меня попросили нарисовать, вот я и рисую, как тебе? - спросила Элизабет.
- Красивая, мама, а там та картина, что это за картина? - спросила она.
- Какая картина? - спросила Элизабет. Изабелла провела её на чердак, где было пыльно и темно, включив в фаер бол, Элизабет следовала за своей дочкой. Дойдя до цели, Элизабет сняла ткань запылинную с предметов и перед ними была красивая картина, где женщина в саду сидела в белом пышном платье.
- Это мама моя, - сказала Элизабет улыбнувшись.
- То есть моя бабушка? А чего вы совсем не похожи? - спросила Изабелла.
- Потому что она такой выглядела до того как переродилась, все меняются после перерождения, - ответила Элизабет и накрыла картину.
- Но как ты же, сколько перерождалась, но не изменилась, - спросила девочка. Элизабет улыбнулась, и пошла назад, после того дня она взяла слово с дочки что никто не узнает об этой картине.

Сложив, ткань она нежно провела, по картине, и улыбнулась. Воспоминания, она стала дорожить ним, так же как и опытом от прошлого.
"Как же я изменилась, а раньше была другой. Хотя нет, не изменилась, всё такая же, как и была, просто не стала нечего отвергать. Стала ценить всё, и держать всё в себе. Мама, слышишь ли ты меня? Мне не хватает тебя, иногда я просто опускаю руки, и закрываю глаза. мама…. мама…. мама...." - думала Элизабет, держа кулон в руках, она смотрела на него. Она ощущала присутствие матери, но не видела её. Она понимала, что мама не дух, и не призрак, что стала она частью ветра и облаков. Элизабет знала, что не сама, и что теперь у неё есть своя семья. Сев рядом возле Вергилия, она мило улыбнулась и поцеловала его. Выйдя из комнаты, она посмотрела на ночное небо через окно, и ощутив рядом дворецкого, она расслабилась. Такой лёгкости, она не когда не чувствовала. (редбул предодае крыла)
- Себастьян завтра у нас праздник, да и наступил последний месяц лета, приготовь всё к празднику, - приказала она, и спустилась по лестнице.
- Ну что друзья вы можете расслабиться, потому что впереди вас ждут много ролей в мюзикле. На завтрашних праздниках, советую не выходить из дома, да и я отменила балы. День слития двух праздников, где появляется нечисть, не для веселья. Да и Данте, пожалуйста, постарайся не вляпаться в какой-то ужас. Учти, если я тебя вытащу, то наказывать буду, сурово, Томас знает, и даже может рассказать. Гвин ,спасибо тебе за помощь, можешь быть свободна. А остальные могут расслабится, и жить, как жили, а я покамись скроюсь в своей спальне, всё таки работу и дела не кто не отменял, - говорила она. Серьёзность, и суровость, в её интонации, были при выше всего, и всё это уловили. Сама Элизабет в своей комнате села за стол, и начала разбираться с бумагами, но беспокойству не было границ, куда исчезли эти две, готовится к обороне или нет, что с ними, какой у них план. Страх потерять ещё раз Вергилия был велик, её руки вновь задрожали, в голове послышался крик, а тот ужас до сих пор стоял перед глазами. Ей было страшно, слеза покатилась по щеке, что делать она не знала, она была в тупике, и выхода не было. Паника, ужас, и крик души, словно сжимал горло, она тихо плакала внутри, слёзы капали на стол. В мыслях крутилось "а вдруг...", она очень сильно боялась она знала что если вновь его потеряет она не переживёт, она откажется от всего и станет простой куклой. Сердце билось бешено, в глазах читался страх, а паника и рыдание застряли комом в горле. Она была запугана, настолько запугана, что дрожь была по всему телу, она видела во снах этот ужас. Никто не мог представить, что с ней тога происходило, она чувствовала дыхание смерти, ходила по тонкой линии, по краю, то, что с ней было, не возможно было описать, она скрывала ото всех, хотя сама чувствовала, как медленно исчезает её жизнь. Надежды тогда вмиг разрушились, она была готова отдать душу только что бы вернуть Вергилия целого и невредимого. И тогда когда исчезла, она горела в муках, в боли и чувствах, она кричала, до такой степени что сначала охрипла, и потом же потеряла голос, она тогда потеряла всё, мысли, воспоминания, память, чувства, душу, и всё остальное вместе с рассудком. Но когда всё это происходило, она шептала его имя, думала о нём, и всё равно кричала. Лежа словно кукла фарфоровая она протянула руку перед собой, разум помутнел и потемнел, и только слеза покатилась по щеке. Она помнила всё без остатка, она помнила, как сама поднялась, и решила бороться. Всё вернулась, всё полностью стало на свои места. Она сражалась только за него, ибо никого так не любила как его. Закончив, вспоминать она села, на пол, и посмотрела в окно, слёзы катились без остановки. Она сжала кулачки, и тяжело вздохнула. Услышав голос Вергилия, она стёрла слёзы, и села рядом. Она радовалась и была счастлива, что он жив, скандал она оставила на потом. Она знала, что завтра праздники, и что ей придётся многое ощутить, но больше всего переживала за Вергилия.